По следам Гиены

— Я… — парень закашлялся, пытаясь придумать достойный ответ, — Я не мог забыть тебя… Арчибальд, потому что я никогда тебя и не знал. Что же до суда… — он помрачнел, — Я не хотел видеть тебя в наручниках, хотел сохранить в памяти твой образ как своего друга, как того метрдотеля, которого я знал когда-то, с которым вместе работал…

— И вместо того, чтобы встретиться со мной, ты присвоил себе мой ресторан, — Арчи развел руки широко в стороны, неприятно улыбаясь, — Да еще и изменил название, присвоил «Синему глазу» его имя.

Тедерик поежился. Разговор начинал принимать опасное направление, и ему это, само собой, не нравилось.

— Неужели ты все еще ненавидишь Доминика?

— Из-за него я сел, Рик, — Альфа ухмыльнулся, пожимая плечами, — По-твоему, я должен любить его?

Что ответить, парень не нашелся. Конечно, собеседник был не прав, конечно в тюрьму он попал не из-за Доминика Конте, а из-за собственной глупости, из-за своего безумия, из-за собственной безмерной жажды крови. Но, с другой стороны, косвенно Ник к этому отношение тоже имел.

Принесли кофе; аккуратно поставили на стол маленькие чашечки с ароматным напитком.

— Grazie, — поблагодарил Арчибальд услужливого официанта и, взяв свою чашку, с видимым наслаждением отхлебнул из нее, затем облизывая губы и улыбаясь. На лице его отразилось выражение величайшего блаженства.

— Давно не пил кофе, — заметил он, вновь обращая взгляд на своего собеседника, — Пей, Тедерик, пей… никогда не знаешь, какой раз будет последним, — глаза убийцы опасно сверкнули, и юноша рефлекторно вжался в спинку стула.

Альфа расхохотался.

— Как же ты боишься меня! — в голосе его зазвучало какое-то шальное веселье, зазвенело плохо скрытое безумие, — А ведь память моя подсказывает, что так говорил я и прежде, когда мы общались с тобой, но тогда ты так не дрожал.

— С тех пор многое изменилось, — молодой человек, не притрагиваясь к своему кофе, настороженно следил за руками собеседника, — Ты изменился, наши отношения изменились… В конце концов, Альфа, ты пытался убить меня, ты… ты почти убил!..

Молле равнодушно махнул рукой.

— Осечка не в счет, Рик, не надо цепляться за прошлое. Но ты, кажется, хотел узнать, что мне нужно от тебя… Что ж, изволь. Вокруг царит приятная погода, мы сидим в очень уютном кафе и пьем замечательный кофе — чем не повод побеседовать о делах насущных и о пережитых приключениях? К примеру… — преступник насмешливо скользнул пальцами по своим губам; глаза его чуть сузились, голос зазвучал тише, — О «Гиене».

«Молччи!» — мокой в его сознании, вновь решив помешать спокойной беседе, раздраженно завозился, — «Ссколько… можжно! Не ссмей…»

«Не мешайся!» — раздраженно отозвался человек, вновь устремляя все внимание на собеседника. Того его слова, вне всякого сомнения, взволновали и насторожили.

— К тебе она отношения не имеет, — в голосе Тедерика зазвучали нескрываемо упрямые нотки, и Арчибальд довольно ухмыльнулся. Он хорошо знал своего бывшего друга и мог даже не сомневаться — упрямство в его голосе значило скорее нежелание говорить о чем-то, чем неосведомленность, нежелание, которое вполне возможно было перебороть.

— Как знать, как знать… — он задумчиво постучал себя пальцем по подбородку и отпил еще кофе, — Мне любопытны причины вашего интереса к ней. Отец сказал, что Доминик слышит голоса… неужели мой старый друг окончательно свихнулся?

— Отец?.. — Дерек, на несколько мгновений даже отвлекаясь от собственного страха, растерянно заморгал, глядя на своего опасного визави. Тот спокойно кивнул.

— Вы говорили с ним во Фрипорте, пока я сидел наверху, — поражение на лице парня заставило мужчину вновь не сдержать смеха, — Да, Дерек, я сидел на втором этаже того домика, более того — именно я попросил отца побеседовать с вами, и рассказать, где искать «Гиену» дальше! Ты ведь помнишь, я обещал Конте встречу здесь… в Риме, — он окинул задумчивым взглядом улицу, — Я не люблю нарушать своих обещаний.

— И ты говоришь, что свихнулся Ник! — Янг, не в силах более держать себя в руках, потрясенно покачал головой, — Ты — психопат, беглый преступник еще смеешь обвинять в сумасшествии другого! Господи, как же ты так изменился, Арчи?.. Ты же… ты ведь был совсем, совсем-совсем… неужели ты всегда притворялся?..

— А если и так, то что? — Молле холодно улыбнулся в ответ, — Мы говорим не обо мне сейчас, Рик, и даже не о Доминике Конте, мы говорим о твоем тезке — капитане Барракуде, Рике Барракуде… если, конечно, вы все-таки разузнали его имя. Чего вы хотите добиться, зачем следуете за «Гиеной»? Чем она так интересна? Я изучил многое, я изучал все то же самое, что и вы, но, клянусь, не увидел ничего мало-мальски любопытного. Просто корабль, затонувший в Атлантике… Ах, не считая того, что Барракуда якобы связался с дьяволом.

«Ссвяззалсся…» — тень в его душе, по-видимому, не желающая оставаться в стороне, до сих пор не подтверждающая своей причастности к гибели «Гиены» и ее капитана, но и не отвергающая ее, глухо забулькала, — «Дьявол… ссвяззалсся сс дьяволом!..»