По следам Гиены

…Альфа расслабленно сидел на стуле, постукивая пальцами по столу и, улыбаясь, медленно пил кофе, не сводя взгляда с напряженного парня напротив.

Дерек, нервно кусая губы и то сжимая, то разжимая кулаки, пасмурно смотрел в стол, не представляя, что сказать или сделать. Его провели вокруг пальца, его снова обманули, подставили — он опять был вынужден заманивать в ловушку своего лучшего друга, он был подсадной уткой, наживкой и, к своему огромному сожалению, не сомневался, что Ник попадется на крючок. В конечном итоге, как сам он был привязан к Конте, так и тот платил ему тем же, оба они ощущали себя почти братьями, оба были готовы рискнуть ради другого всем, включая и жизнь.

В том, что братья Конте — а в том, что Ричард поедет с братом, Дерек не сомневался тоже, — уже несутся сюда на всех парах, он был уверен и, представляя, что ждет их здесь, безумно нервничал, не зная, что предпринять. Если бы была возможность сообщить Карлу! Ах, ну почему, почему он вдруг решил заняться своими телефонными разговорами и не пошел с ним, почему сам Дерек не остался в гостинице, а отправился гулять по Риму!

А теперь расплачиваться за это должен Доминик. Ну почему все так несправедливо?!

Он вздрогнул и, вскинув голову, недоверчиво глянул на сидящего напротив человека. А он, тот, кто был ему лучшим другом когда-то, тот, кому он доверял безоговорочно и в ком не сомневался, неужели он вот так вот возьмет и убьет Конте на глазах у всех, среди улицы? Неужели его безумие разрослось до таких масштабов?..

— Что такое, Тедерик? — Арчи, заметив испуганный и недоверчивый взгляд собеседника, мягко улыбнулся, едва заметно сужая глаза, — Тебя посетила какая-то поразительная мысль, которой ты хотел бы поделиться со мной?

— Вряд ли… — парень сглотнул и, покосившись на собственный, так и нетронутый кофе, попытался немного выпрямиться, — Я… я просто думаю. Неужели ты собираешься просто взять и убить Доминика на глазах у всех, среди улицы?..

— Неужели ты всерьез считаешь меня ненормальным? — в тон ему отозвался Молле и, вздохнув, опустил чашку на столик, — Нет, Дерек, я не сумасшедший. Я совершенно нормален и, если хочу убить Конте по своим личным причинам — я сделаю это, можешь не сомневаться. Но, конечно, не у всех на виду… Здесь много любопытных глаз, это верно. Я не хочу давать людям пищу для пересудов, в конце концов, я не гонюсь за громкой славой, — он пожал плечами и абсолютно будничным тоном прибавил, — Я просто хочу его убить.

— Как же ты спокойно говоришь об этом… — Дерек, ощущая, как к горлу подкатывает тошнота, покачал головой, отодвигая чашку с кофе подальше, — Убить человека, убить моего лучшего друга, почти брата — для тебя все это такой пустяк, ты говоришь с таким спокойствием, что я… я… — он не нашелся, что сказать и с омерзением закончил, — Меня тошнит от тебя!

— В таком случае, не смотри на меня, — последовал совершенно равнодушный ответ, — Мои планы сильно пострадали, Тедерик, что в прошлый раз, что в этот… Все пошло не так, как я думал, как хотел, но, в конечном итоге, повернулось даже лучшим образом. Я ведь был в твоей квартире, Рик, — он широко улыбнулся и, видя в собеседнике не столь изумление, сколь обреченную уверенность, чуть поморщился, — Провел в ней одну чудесную ночь, превосходно выспался в оставленной тобой постели. Но ты, как я вижу, уже знал это… Жаль, я надеялся тебя порадовать.

— Зачем ты издеваешься надо мной?! — парень, терпевший уже некоторое время как, наконец, не выдержал, — Знаешь, как мне неприятно, как больно мне сознавать, каков ты, кем ты стал, оказался, и постоянно мне напоминаешь об этом! Зачем это тебе, Арчи, зачем?! Ты собрался убить моего лучшего друга, убить меня, и вместо того, чтобы дать мне хоть несколько мгновений покоя, непрестанно меня мучаешь! Ты… — взгляд разгневанного юноши случайно скользнул дальше по улице, и он замер.

К кафе, шагая очень быстро и уверенно, стремительно приближался Карл Еж собственной персоной, решительный, жесткий и неотвратимый, холодный и бескомпромиссный, и его появление всколыхнуло надежду в душе Дерека. Карл, заметив его взгляд, быстро поднес палец к губам, давая понять, что лишнего внимания привлекать не следует, и Тедерик попытался сосредоточиться на продолжении собственной гневной речи.

— Я не мучаю тебя, — Альфа, как раз совершенно не желающий ждать ее продолжения, равнодушно повел плечом, — Я веду себя так, как мне удобнее, я не прикидываюсь кем-то другим, как бывало раньше, я — тот, кто я есть, Дерек, и не моя вина, что тебе это неприятно. В мои планы никогда не входило соответствовать твоим запросам.

Молодой человек, в гневе приподнявшийся, было, вновь тяжело упал на место и потрясенно покачал головой.

— Ты и вправду убийца… — теперь голос его звучал тихо, откровенно обреченно, — Такой холодный, такой равнодушный…