По следам карабаира. Кольцо старого шейха

Времянка на Дербентской принадлежала по документам какой-то одинокой женщине, уехавшей с детьми в Кизляр и сдавшей комнаты высокому цыгану, по-видимому, Будулаеву, которого потом сменил поселившийся здесь Нахов. После отъезда Зубера в Черкесск явился неизвестный со своим ключом, грузный пожилой человек среднего роста, и обосновался в доме. Днем он выходил редко — в ларек за продуктами да в пивную, а по вечерам наведывался в слободку к барону. Тот, в свою очередь, зачастил к ювелиру. Приходил как-то к Омару Садыку горец, тоже немолодой, судя по походке, но всего один раз, и рассмотреть его не удалось.

Люди, которым поручено было по распоряжению управления следить за перемещениями этих подозрительных личностей, детально все фиксировали, но сами ничего не предпринимали, как было условлено с Виктором Ивановичем Гоголевым.

Казалось, ничто не говорило о том, что ювелир и его окружение так поспешно исчезнут из города как это произошло сегодня на рассвете.

В 4.30 к дому Садыка подошла легковая машина. За рулем сидел старик в папахе. Было еще темно, и лица его наблюдавший не видел Затем старый «форд» заезжал в слободку за Феофаном и его сожительницей цыганкой Маргаритой Сундуновой, и вчетвером они отправились на Дербентскую, 21. Из машины, которую завели во двор, вышли все. И… больше не появлялись. И во времянке на Дербентской, по-видимому, тоже никого нет Машина стоит во дворе до сих пор, а приехавшие на ней люди и одинокий обитатель времянки бесследно исчезли.

Шукаев хмуро выслушал отчет Шахтанова.

— В дом на Дербентской после их исчезновения из ваших людей никто не входил?

— Нет. Мы строго придерживались инструкции — ничего не предпринимать.

— Спасибо. Это лучшее что вы могли сделать. — сказал Жунид.

— Мы где-нибудь допустили ошибку? — забеспокоился старший лейтенант.

— Нет — успокоил его Шукаев — Просто досадно. Мы постоянно опаздываем. Вы не могли знать что подвальные помещения этой хатенки и соседнего большого здания сообщаются. Они и ушли через подвал. Единственное что видимо ваши люди не досмотрели так это.

— Что?

— Или кто-нибудь из них себя обнаружил, и потому преступники приняли такие предосторожности, или., или этот ювелир очень уж хитер. Хотел бы я знать, где они теперь.

— Мне кажется, мы должны ехать прямо туда, — заметил Дараев.

— Ты прав, Вадим, — кивнул Жунид и повернулся к Шахтанову. — Анвар, гостиница подождет. Давайте на Дербентскую.

* * *

Окраинная мощеная улица. Темно, пусто. Трехэтажное здание, о котором говорил — на допросе Парамон Будулаев, было единственным и выделялось на темнеющем фоне неба черным прямоугольником. В верхних этажах — квартиры, внизу — продмаг и какие-то конторские помещения — на дверях висело несколько разнокалиберных вывесок.

«Эмка» остановилась за квартал, и они подошли сюда пешком. От стены высокого дома отделилась фигура.

— Ты, Хайдар? — спросил шепотом Анвар Шахтанов.

— Я.

— Ну, что?

— Ничего. Тихо.

— Ладно. Мы идем туда.

— Мне с вами?

— Да. Это, Хайдар, товарищи из Черкесска.

— Здравия желаю! Сержант Латипов.

— Здравствуйте, — протянул ему руку Жунид. — Давайте попросту. Я — майор Шукаев. Это — капитан Дараев, лейтенанты Сугуров и Маремкулов. Идемте. Ближе познакомимся завтра. Абдул, Арсен, осмотрите-ка здесь подвалы, — он показал рукой на трехэтажное здание — Они должны иметь сообщение с подвалом вон той хибарки. Той, да?

— Да, — подтвердил Шахтанов.

Будулаев не солгал Одно из многочисленных ответвлений заброшенного полуподвального помещения в жилом доме рядом с подозрительным обиталищем грузного человека, явившегося из Черкесска (Жунид был уверен, что это Буеверов) соединялось узким проходом с погребом времянки Проход был просто завешен мешковиной.

Они проникли в домик с двух сторон Жунид, стараясь не производить шума, открыл наружную дверь своей знаменитой отмычкой из набора, полученного некогда от Семена Дуденко, а Арсен и Абдул — через подвал.

Времянка была пуста.

Короткий обыск (света они не зажигали, посвечивая себе фонариками) сразу обнаружил немаловажную улику Под раскладушкой, стоявшей незастеленной в одной из двух маленьких комнатушек домика, валялся скомканный брезентовый плащ с капюшоном. Он весь задубел и засох от грязи и был измазан не то известью, не то цементным раствором. В погребе — молодая картошка, полмешка муки, бочонок с вином, так, во всяком случае, заявил Маремкулов, понюхав пробку.

В комнатах — никакой обстановки. Два колченогих стула, матрац на полу, накрытый грубошерстным одеялом, матрац на раскладушке и груда пивных и водочных бутылок на кухонном столике-шкафчике возле плиты.

— Больше нам здесь делать, по-моему, нечего, — сказал Вадим Акимович, гася фонарик.

— Поедем к ювелиру, — решил Жунид. — Но сначала — вот что. Анвар, я думаю, мы оставим здесь, внутри, Хайдара и лейтенанта Маремкулова. Устроим им мышеловку. Чем черт не шутит — не исключено, что они возвратятся… Помните, в «Трех мушкетерах» у Дюма гвардейцы Ришелье организовали такую мышеловку в особняке Бонасье? Вот и мы позаимствуем из классики…