По следам карабаира. Кольцо старого шейха

— Приходите утром. Сейчас ночь — я не пущу! — ответила женщина.

— Что делать? — шепотом спросил Шукаев у Вадима. — Рискнуть и открыть самим?

— Давай! — кивнул Дараев. — Мы не можем терять время. Жунид полез в полевую сумку, извлек из нее отмычку из набора, подаренного ему когда-то Семеном Дуденко и вставив ее в замочную скважину, легко повернул. Дверь открылась.

— Вы ответите! — отступила на шаг молодая красивая женщина в темном халате.

— Пропустите! Вадим, осмотри комнаты!

Комнат было три. В одной на детской кроватке спал мальчуган лет десяти, в другой, натянув одеяло до самого носа, лежал седеющий мужчина лет сорока семи-пятидесяти с одутловатым обрюзгшим лицом.

— Это мой муж. Он болен! — истерически выкрикнула хозяйка. — И вообще — по какому праву?!

— В квартире больше никого нет, — тихо сказал Дараев. — Я все осмотрел.

Жунид щелкнул выключателем и в упор посмотрел на женщину.

— Гражданка Пустовойтова, если не ошибаюсь?

— Что вам нужно?

— Куда вы спрятали Хапито Гумжачева? — раздельно выговаривая слова, спросил он.

— Мы не знаем такого, — вмешался лежавший на кровати мужчина. — И никого не видели.

— Хорошо. Еще поговорим. Вадим, в подвал.

В подвале тоже никого не оказалось В одном углу грудой была насыпана картошка, в другом — две бочки квашеной капусты, на полках — банки с огурцами и томатами.

— Тихо, Вадим, — остановился Шукаев, когда они вылезли из подвала. — Взгляни! Не иначе, как туда кто-то недавно лазил…

Посредине широкой и длинной веранды в потолке виднелся закрытый лаз на чердак. Под ним возле окна стояла тумбочка. Причем она была явно не на месте. Вадим открыл дверцу; в тумбочке лежали ученические тетрадки и учебники.

— Она — из комнаты. На чердаке наверняка кто-то есть! Подожди, Жунид, я сам: у тебя ведь рука болит.

Дараев стал на тумбочку и, толчком открыв люк, прислушался. Тихо. Тогда, подтянувшись на руках, он поставил ногу на раму окна и до половины исчез в лазе. Снизу были видны только ноги. Включив фонарик, Дараев исчез в люке.

Просторный чердак был завален всяким хламом. Чемодан без крышки, набитый вощиной, — видимо, хозяин когда-то занимался пчеловодством, груда истрепанных, покрытых густым слоем книжек, ящик от посылки с шурупами и гвоздями, разбитая гитара, два распаянных медных самовара, позеленевших от времени, сундук со старыми опорками, сломанные костыли и слесарные инструменты.

Осмотрев все вокруг, Дараев уже хотел вернуться, как вдруг заметил железную дверцу, вделанную в дымоходную трубу возле самого боровка. Открыв ее, посветил фонарем. На закопченных скобах, вбитых в кирпичный дымоход изнутри, виднелись чьи-то ноги, обутые в кирзовые сапоги.

Вадим бросил фонарь и схватил неизвестного за ногу, но, получив резкий удар в подбородок, отшатнулся. Сапог остался у него в руках. На крыше загрохотала черепица.

Вадим одним прыжком очутился возле ляды.

— Он на крыше! Скорее!

Во дворе загрохотали выстрелы.

Когда Дараев и Жунид выбежали из дома, было уже почти светло. Проводник сдерживал рвущегося на поводке Байкала. На клумбе, под стеной дома, скорчился человек в серой рубахе, перепачканный сажей, и в одном сапоге. Над ним склонился оперуполномоченный угрозыска.

— Жив? — спросил Жунид.

— Цел. Рука прострелена и ударился. В обмороке.

— Вызовите «скорую». А сейчас перенесите его в комнату. Вадим, срочно нужны понятые…

Возле ворот собрались люди, разбуженные выстрелами. Оттуда доносились возбужденные голоса:

— Дождались своего часа!..

— Подозрительный тип!

— Давно по ним веревка плачет…

— Дом-то конфискуют, наверно…

— Я давно говорила, что они жулики…

Шукаев выглянул из калитки.

— Расходитесь, граждане! Не мешайте работать! Ничего интересного здесь нет.

Подкатила «неотложка». Приехавший врач осмотрел раненого — ничего серьезного. В мякоть. Амбулаторное лечение. Через неделю заживет.

Пустовойтова и Гумжачева увезли на управленческой крытой полуторке, которую прислал Дышеков.

Обыск в квартире барышника Пустовойтова принес неожиданные результаты. В подполье нашли несколько тюков мануфактуры, обувь и шерсть в мотках. Товары были опознаны продавцами и заведующим магазином из аула Эльбурган, который ограбили полгода назад.

Дышеков удовлетворенно потирал руки и даже, изменив своей обычной сдержанности, чуть ли не облобызал отличившегося Жунида Шукаева.

— Блестяще! — говорил он, похлопывая его по плечу — За одни сутки раскрыто старое преступление, предотвращено новое и выловлены виновники разбоя в вашем Чохраке!. Поздравляю вас!

— Спасибо. Товарищ Дышеков, если позволите… вот я заполнил спецбланк… считаю необходимым вызвать сюда старшего следователя прокуратуры Охтенко, которому поручено следствие по делу.

— Ну что ж, правильно. Давайте отправим телеграмму Только нужно сделать дополнение… — Он, дописал карандашом на бланке: «Задержанные совершили Черкессии несколько грабежей зпт окончании расследования будут этапированы Адыгею тчк работа установлению каналов сбыта лошадей организована».

— Возражений нет?

— Все правильно, Хасан Каспотович, — ответил Жунид, прочитав приписку.

— Ну вот. Да, а где сейчас ваш Зизарахов?