По следам карабаира

- Рискованно, - заметил Дараев. - Мы не имеем права, зная о готовящемся нападении, подвергать опасности жизни людей, везущих товары. Я лично - поддерживаю предложение Шукаева. А для верности стоит включить в опергруппу десяток конников и укрыть их задолго до операции в яндырском лесу, чтобы они были наготове и могли вмешаться в случае необходимости… Даже если налет произойдет в стороне от засады, на конях они подоспеют вовремя.

- Дельно, Вадим Акимович, - сказал Денгизов. - Вот так мы и поступим. Нет возражений? Тогда займемся разработкой плана в деталях…

* * *

После совещания, закончившегося часов в шесть вечера, друзья перекусили в ближайшей столовой и трамваем добрались до гостиницы «Интурист», где для них забронировали номер.

Гостиница оказалась полной противоположностью «Золотому фазану», в котором они ночевали в Баталпашинске.

В коридорах - ковровые дорожки, номер просторный, с двумя кроватями, шкафом и ванной.

Дараев сбросил сапоги и вытянулся на постели поверх одеяла.

- Ты узнал подробности о Гибцо Абастове? - спросил он.

- Нет, не успел.

- Я разговаривал с Базаевым. Хорошо, что ты не сунулся на эту Пушкинскую до совещания… неизвестно, как бы тебя там встретили. Абастов ведь давно состоит на учете в угро. Дом его - притон для всякой нечисти… Между прочим, дочь - красавица, но поведения самого легкомысленного…

- Шут с ней, с дочерью, - давай спать, я устал и ничего не соображаю, - заворачиваясь в одеяло, пробормотал Жунид.

Дараев разделся и последовал его примеру. Он тоже плохо отдыхал минувшей ночью в Орюрте.

Сквозь полуоткрытую форточку вместе с холодным вечерним воздухом доносились звуки улицы: голоса, шарканье ног по тротуару, лязг трамваев, но это уже не могло разбудить ни того, ни другого.

…Жунид проснулся от ощущения, что на него кто-то смотрит. Открыв глаза, подскочил на постели. Перед ним стоял Денгизов.

- Здоров же ты спать, - засмеялся Вадим, выходя с полотенцем из ванной. - Я плескался тут вовсю, Шахим Алиханович пришел, а ты все спишь.

- Доброе утро!

- Здравствуйте, Шахим Алиханович, вы извините…

- Ничего, я на минутку. Уже половина восьмого. В двенадцать ноль-ноль выезжаем на операцию. Так что будьте готовы… Ну, не буду вам мешать.

Денгизов ушел в свой люкс, а Жунид занялся туалетом. Утро было светлое, солнечное, но холодное. Через окно, выходившее на главную улицу, виднелись синеющие вдали горы в голубоватой морозной дымке.

- Зарос я, - сказал Дараев, разглядывая в зеркало свой подбородок. - Слушай, пока ты будешь принимать душ, я сбегаю вниз, в парикмахерскую.

- Давай.

Поджидая Вадима, Жунид проверил фотоаппарат, зарядил в ванной кассеты. В дверь постучали.

- Войдите. Не заперто.

- Можно? Извините, что побеспокоила. Час еще ранний, но… видите ли, я была уверена, что вы уже не спите… разрешите раздеться и присесть? Спасибо. Можно, я положу эти цветы на столик?..

Шукаев не сразу обрел дар речи. Сняв с себя легкую меховую шубку и повесив ее на вешалку, в кресло перед ним непринужденно уселась молодая брюнетка в шуршащем шелковом платье с какими-то блестками. Вызывающе красива была эта женщина. Во всяком случае, прежде Жуниду никогда не приходилось встречать таких. Огромные, слегка подведенные карандашом глаза, яркий дразнящий рот, великолепные, без единого изъяна зубы, волнистая копна иссиня-черных волос и мелодичный низкий голос.

Жунид не знал, куда девать глаза. Она сидела так, словно явилась, сюда на конкурс красоты. Облегающее фигуру платье с разрезом сбоку, слишком откровенное декольте, - все это едва удерживалось в рамках приличий.

- Кто вы и что вас привело ко мне? - промямлил он наконец, глядя поверх ее головы.

- Я Галина Абастова… У меня к вам великая просьба, - ответила она, вставая и подходя к нему.

У Жунида возникло нелепое желание - повернуться и убежать. Ему пришлось сделать усилие, чтобы остаться на месте.

- Я вас слушаю.

- Ну зачем же так неприветливо? - щебетала она. - Поверьте, со мной лучше быть в хороших отношениях. Еще никому это не приносило вреда…

- Но я…

- Вы были позавчера у моего родного дяди Балан-Тулхи-Хана..

- Я не знаю никакого Балан-Тулхи-Хана…

Абастова игриво погрозила ему пальцем:

- Ай-ай! Зачем же обманывать женщину? Вы были у него. Вас узнали, поверьте мне. Не сразу, но узнали. Откровенно говоря, жаль, что вы сбрили усики. Они были вам очень к лицу…

Жунид молча проглотил пилюлю.

- Так вы посетили моего дядю?..

- Да, черт возьми! Но чего вы от меня хотите? Что от меня требуется?

- Молчание, - игриво заглянула она ему в глаза, слегка наклонившись, будто специально демонстрируя ему свой пышный бюст, не очень-то прикрытый платьем.

- Как я должен вас понять? - зло переспросил Жунид, чувствуя, что лицо его заливает краска.

- Не говорите никому о беседе с дядей, - проворковала она. - И о том, что он вам говорил… о пистолете Азамата и прочем… Дядя, конечно, понимает, что такие просьбы не выполняются без награды… Он прислал пять тысяч…

- Где же ваши деньги?

- Они - в этом букете, - притронулась она к цветам ярко-красным ноготком, обезоруживающе улыбаясь.