По следам карабаира

- Вернитесь! - позвал его Дараев. И повернулся к Сиюхову. - Вы не ранены?

- Нет, - зло сплюнул Якуб.

- Что стряслось? Почему дрались?

Из-за забора уже выглядывали любопытные, громко переговариваясь.

- Это наш одноглазый мерин, - сказал Сиюхов вполголоса, - он его чистил. Ну а я не стерпел - дал ему в ухо… Здоров, шайтан…

- Сам шайтан, - угрюмо проговорил парень, подойдя ближе. - Твой мерин. Что, у него на лбу написано? Я его в лесу нашел. Понял? И нечего кулаками махать!

- Граждане, разойдитесь по домам, - прикрикнул Вадим на любопытных, уже сгрудившихся у ворот. - Без вас разберутся!

- Пригласи двух понятых, - сказал ему Шукаев. - Обыск! И немедленно!

Толпа мгновенно растаяла. Никто не горел желанием выступить в качестве свидетеля. Однако Дараеву удалось все же задержать двух молодых ребят. Жунид заговорил с ними на родном языке, объясняя, в чем состоят права и обязанности понятых.

- Мурат не виновен, - решилась, наконец, вмешаться толстая женщина, до сих пор молча стоявшая у крыльца. - Мой сын плохого не сделает!

- Что она сказала? - спросил Вадим, когда они входили в дом.

- Говорит - не виноват. Что она еще скажет? Это ее сын… Внутри дома было грязно и неуютно, но вещи стояли дорогие. На большом дубовом столе, покрытом бархатной скатертью, лежала перевернутая пепельница, окурки и шелуха от семечек просыпались на скатерть и на пол. В добротном застекленном шкафу у стены - хрустальные рюмки и расписной чайный сервиз. Возле другой стены - тахта со множеством подушек. В углу под мягким креслом валялось несколько пустых бутылок.

- «Трудно жить вдовой, - запричитала женщина, косясь на Шукаева. - Каждый может обидеть. А за что?

Она начала было жаловаться на сельсовет, на участкового, но Шукаев жестом остановил ее излияния.

- Фамилия, имя и отчество, - обратился он к сыну хозяйки, доставая лист бумаги и карандаш и рассматривая Мурата. Широченные плечи, квадратный массивный торс и коротенькие кривые ноги. Человек этот часто сидел в седле.

И брюки у него были потерты, как обычно бывает у кавалеристов. Лицо крупное, грубое, покрытое редкими мелкими шрамиками от перенесенной оспы. Взгляд неприязненный и неподвижный. Казалось, он часами мог смотреть в одну точку. Сейчас глаза его были устремлены куда-то поверх рамы окна.

Жунид повторил свой вопрос.

- Еганов Мурат Питуевич.

Голос у него был глухой, слегка охрипший.

Следователи переглянулись. Фамилия обоим была знакома. Она фигурировала в оперативной версии, подсказанной Денгизовым. Еще в Краснодаре, в управлении, Шукаев поручил молоденькому участковому Махмуду Коблеву заняться Егановым.

- Сдайте ваше оружие, - встал из-за стола Дараев.

- Какое оружие? У меня нет…

- Кинжал!

Мурат, пробормотав адыгейское ругательство, отстегнул кинжал и положил на стол. Дараев убрал его.

- Аллах разгневался на бедную вдову, - чуть ли не в голос вдруг завопила хозяйка. - За что карает? Думала свадьбу сыночку справить, а на него чужой грех хотят возвести!

О аллах!..

- Дайте ей воды! Перестаньте ныть! - раздраженно сказал Жунид, отлично понимая, что начинается обычный спектакль для легковерных. Женщин этого типа ему уже не раз приходилось встречать. С виду несчастная и смиренная, а загляни на чердак - найдешь самогонный аппарат, спустись в подвал - наткнешься на ворованную колхозную кукурузу. Он почти не сомневался, что домишко этот, стоящий на отшибе, вдалеке от других хатенок аула, - либо постоялый двор для проезжих воров, либо тайное питейное заведение, где любой может втридорога получить бутылку хмельного, ужин и ночлег.

- Каким образом лошадь попала к вам? - спросил Шукаев Мурата, когда женщина утихомирилась.

- Я сказал. В лесу нашел. Поймал, домой привел. Хотел чистить, а ваш человек - с кулаками… Не имеет права..

- Разумеется. Но вы, кажется, в долгу не остались!

- Зачем в долгу. Сила есть… драться не дам.

- Ладно. Оставим это. Вадим Акимович, приступайте к обыску… Еще раз спрашиваю, Еганов, откуда у вас эта лошадь?.

- В лесу нашел…

- Где? Точнее…

- Недалеко от нашего аула.

- Я вам не верю. Кроме того, даже если это и правда, вам грозит тюремное наказание за присвоение находки. Советую подумать.

- Я нашел коня…

- Значит, будете стоять на своем? Что ж, ваше дело. Кстати, давно ли вы научились говорить по-русски?

- Три года работал пастухом Лабинского заготскота. Торговал говядиной на рынке. Тогда и научился. Даже умею читать и писать…

В глазах его промелькнуло что-то похожее на самодовольство. Вообще же Жуниду редко приходилось встречать человека с таким непроницаемым, угрюмо-холодным лицом. Трудно было догадаться, что у него на уме.

- Где работаете?

- Нигде.

- Живете вы, судя по всему, не бедно. Откуда у вас средства?

Еганов пожал плечами, зевнул, словно показывая, что на праздные вопросы отвечать не намерен, и снова отвернулся к окну.

* * *

Ничего подозрительного при обыске в доме не нашли. В подвале стоял не выветрившийся запах самогона, но аппарата нигде не было. Составив протокол опознания Сиюховым найденной у Еганова лошади, Жунид и его спутники, взяв с собой Мурата, отправились в сельсовет.