По следам карабаира

…В одноэтажном саманном доме районного отделения милиции горел свет. Всадники привязали лошадей к коновязи и вошли в кабинет начальника. Коблев остался в приемной.

Начальник отделения Хаджиби Туков разговаривал с высоким черноволосым мужчиной в милицейской форме.

- Здравствуйте, здравствуйте, - поднялся Туков, - давно вас поджидаю. Он поочередно пожал им руки.

Шукаев знал, что перед ним сидит человек, которого полтора года назад повысили в должности, переведя из Краснодара сюда, в Насипхабльский район. Место Хаджиби Тукова и занял в угрозыске Жунид.

Отослав Стоявшего в стороне дежурного милиционера, Туков снова заговорил, почему-то избегая взгляда Шукаева.

- Мы вам очень благодарны. Я уже знаю, что вы напали на след гиагинских лошадей. А одна даже нашлась…

- Видите ли, - мягко перебил Жунид. - Люди, которых мы подозреваем в похищении коней из станпо, возможно, замешаны и в налете на конеферму в Чохраке… Так что я прошу вас держать меня в курсе всех событий, которые могут быть связаны с обоими делами…

- И мы хотели бы просить вас откомандировать нам в помощь вашего участкового Коблева, - добавил Дараев…

- Людей не хватает, - развел руками Туков, - но что же поделаешь. Нельзя отказать областным работникам. Берите моего Махмуда.

- Спасибо, - сказал Жунид. Ему не понравился Туков. С лица не сходит улыбка, а глаза холодные и неприязненные. Однако они сюда приехали не ради того, чтобы завоевывать расположение начальника милиции.

- Чем еще могу помочь? - спросил Туков.

- В Насипхабле живет некий Газиз Дзыбов. Что вы можете сказать о нем?

- Довольно темная личность. Отец белогвардейский полковник, убит в двадцатом году. Мать - простая крестьянка. Газиз как будто внебрачный сын. Определенных занятий не имеет. Часто ездит. Подозреваем, что спекулирует, но пока не попадался…

- Он сейчас в ауле?

- Да.

- Ну что ж, спасибо. Завтра займемся им. Кстати, мы могли бы переночевать здесь, в отделении?

- Разумеется. У нас есть специальная комната. Четыре койки.

- Богато живете, - улыбнулся Дараев.

Туков вдруг бросил испытующий взгляд на Вадима Акимовича.

- А вы оба давно из Краснодара?

- Да уже несколько дней.

- Значит, ничего не знаете?

- О чем?

- Ивасьян арестован!

Начальник отделения сказал это торжествующим тоном И при этом снова выразительно посмотрел на Дараева. Вадим понял.

- Если вы думаете, что меня это известие должно взволновать больше, чем вас, то ошибаетесь, - спокойно сказал он. - А за что же?

- Взятка, связи с контрабандистами а еще… Всех подробностей я не знаю…

- Проводите нас на ночлег, если можно, - попросил Жунид. Его начинало тяготить общества Тукова. С первых же минут разговора он вызывал антипатию.

…Через полчаса они уже лежали в постелях. Коблев мгновенно заснул, а Жунид и Вадим болтали. Это был первый их вечер, когда они разговаривали по душам, откровенно и просто, как это умеют мужчины. Жунид больше слушал и мысленно сопоставлял то, что рассказывал Дараев, со своим собственным житьем-бытьем. У Вадима было совсем другое. Жену он, видно, очень любил, и она платила ему такой же глубокой привязанностью.

Они долго не спали. Наконец Жунид заворочался и вздохнул.

- Я надоел тебе? - спросил Дараев.

- Что ты. Просто я тебе немножко завидую…

- В чем же?

- Не ладится у меня с Зулетой, Вадим.

Дараев был первым, кому Жунид без утайки рассказал все…

* * *

Газиза Дзыбова, действительно, можно было назвать красивым. Чуть выше среднего роста, стройный, с густыми вьющимися волосами и атлетическим торсом, он принадлежал к числу тех мужчин, которые отлично осведомлены о своих незаурядных качествах и знают себе цену.

Жунид почему-то сразу представил себе Газиза в роли Дон-Жуана. Выразительные черные глаза, обрамленные густыми ресницами, при случае могли принимать томно-разочарованный вид, как известно, магнетически действующий на девиц определенного сорта. Нос - прямой, с едва заметной горбинкой. Высокий лоб, красиво очерченный рот с полными чувственными губами. На подбородке - ямочка. Кожа на лице - белая, гладкая, как у юноши.

Одет он был по тем временам франтовато. Темно-синие бриджи, вправленные в новенькие хромовые сапоги, такого же цвета гимнастерка, туго перехваченная широким армейским ремнем.

Дзыбов в совершенстве владел русским языком, и Жунид с Вадимом решили учинить ему перекрестный допрос.

Держался он с достоинством и несколько насмешливо. Однако насмешливость эта была почти неуловимой. Словом, придраться было не к чему, даже если бы Жунид и хотел это сделать.

Допрашивали его в одной из комнат райотделения. Хаджиби Туков тоже хотел было присутствовать при допросе, но Жунид вежливо и твердо отклонил его просьбу.

Газиз сидел перед следователями в непринужденной позе, закинув ногу на ногу и, казалось, проявлял живейший интерес ко всему, что происходит в этой неуютной комнатке с двумя письменными столами, сейфом и выцветшей стенгазетой на стене.

Дараев начал первым, как было условлено.

- Ваше имя и фамилия?

- Газиз Хизирович Дзыбов… к вашим услугам, - охотно ответил Газиз.

- Род занятий?

- Поэт, с вашего позволения.

- Стихи, значит, пишете?