По следам конквистадоров

Столь же разнообразны лианы и другие ползучие растения. Их стебли тянутся на десятки и сотни метров, спиралями взбираясь на стволы деревьев, густой сетью оплетая вершины, причудливыми петлями свисая с ветвей. Крепость их изумительна: по лиане, толщиною в мизинец, человек без всякого риска может взбираться наверх и как угодно раскачиваться. Нередко несколько лиан свиваются вместе, образуя канат в 10–15 сантиметров диаметром.

Особую красоту приобретает здешний лес в период цветения. Лианы покрывают его цветами всевозможных оттенков и форм. Часто несколько различных ползучих растений, опутывающих какое-либо дерево, расцветают одновременно красными, белыми, желтыми и фиолетовыми цветами, придавая ему вид гигантского букета.

Внизу, под деревьями, стелятся непролазные заросли всевозможных кустов, папоротников и кактусов. Последних много растет и на кампах, достигая иногда высоты в десять-двенадцать метров.

Поход по Ипане

Стоял конец января, самый разгар парагвайского лета, и день выдался исключительно знойный. Это была суббота. После обеда мы не работали и пользуясь этим, я сидел на сквознячке в нашей столовой и чинил свое «единоличное» седло, так как делать что-либо для себя у нас разрешалось только в свободное от «колхозных» работ время.

Мое занятие близилось уже к концу, когда сбоку послышались сдержанные аплодисменты и передо мной предстал Лусиано.

— Ну как, дон Мигель, — спросил он после обмена приветствиями, — пойдем сегодня на Ипанэ? На закате рыбу половим, а после и поохотимся.

— Что ж, я с удовольствием…

— На реку, Михаил Дмитриевич? — вмешался сидевший тут же Миловидов, — А мне можно примазаться?

— Что за вопрос! А ты, Роберт, не пойдешь? — спросил я Полякевича, пившего чай за соседним столом.

— Я еще с ума не сошел. Тащиться по такой жаре пятнадцать верст только для того, чтобы доставить удовольствие речным комарам!

— Как будто здесь их мало! Впрочем, как хочешь. Кто еще с нами?

— Я бы пошел, — сказал Флейшер, — но из меня только что вытащили полсотни пик, так что ноги обречены на временное бездействие, а на бровях я до реки не доползу.

В конце концов нашлось еще двое желающих: Оссовский и Богданов. Захватив оружие, удочки, еду и объемистую флягу с каньей, через полчаса мы уже шагали по выжженной солнцем кампе, предводительствуемые доном Лусиано. Последний пришел в самое радужное настроение и говорил без умолку. Рассказы его касались главным образом охоты и я слушал их с интересом, мысленно стараясь отделить правду от традиционных в подобных случаях преувеличений.

— А что, дон Лусиано, — спросил Миловидов, — какие звери могут нам встретиться на Ипанэ?

— О, там есть тигры, пумы, кабаны, тапиры, карпинчо[13]… Зверей всяких много. Но все они прячутся в зарослях и заслышав людей ни один на открытое место не выйдет. Надо с вечера взобраться на дерево, возле тропинки, по которой они ходят на водопой, тогда ночью их можно увидеть и с дерева же стрелять. А еще лучше охотиться с лодки.

— Каким же образом? — поинтересовался Оссовский,

— Два или три человека садятся в лодку и тихонько подплывают ночью к местам водопоя. Один гребет, у другого наготове сильный электрический фонарь, а у третьего ружье. Зверь с реки опасности не ожидает, он выходит спокойно на берег, чтобы напиться и его внезапно освещают фонарем. На две-три секунды, он, ослепленный, застывает на месте, в это время его легко застрелить.

— А можно здесь достать лодку? — спросил я.

— В Велене можно, а тут поблизости нет ни у кого. Теперь в наших местах люди боятся ночью выезжать на лодке.

— Чего боятся?

— Огромной змеи с собачьей головой. Она опрокидывает лодку, а иногда просто высовывает из воды голову на толстой как бревно шее и хватает человека.

— А вы когда-нибудь видели эту змею? — спросил я,

— Я, слова Богу, нет, но брат моей жены не только видел, но еле от нее спасся. Они, вдвоем с приятелем, года два назад, сделали маленькую лодку из «пало борачо»[14] и ночью выехали на Ипанэ охотиться. Вдруг лодка их поднялась и перевернулась. На его спутника бросилась громадная змея и утащила под воду, а сам он выбрался на берег.

В тот день я отнес этот рассказ к области чистых вымыслов. Однако позже расспрашивал других соседей и все они в один голос утверждали, что такая змея в Ипанэ действительно существует и многие ее видели. Вполне возможно, что это была анаконда. Ипанэ берет свое начало в дебрях Бразилии и оттуда, особенно во время сильных разливов, в нее свободно могла проникнуть даже не одна из этих исполинских змей. Вероятно люди ее и видели, а собачья голова, нападение на человека и все прочее было дополнено страхом и фантазией.

— Ну, змеей-то нас не больно испугаешь, — промолвил Миловидов, когда я перевел спутникам рассказ Лусиано. — Гораздо хуже то, что без лодки мы едва ли увидим хоть одного зверя крупнее комара.

— Все зависит от случая, — сказал Лусиано. — Полгода тому назад, на том самом месте, куда мы идем, я ночью отбивался от тигра горящими головешками.

— Как так? Почему же вы не стреляли?