По следам литераторов. Кое-что за Одессу

При этом Первый поэт самому Чацкому в уме отказывал, сказав «Все, что он говорит, очень умно. Но кому говорит он всё это? … Это непростительно. Первый признак умного человека – с первого взгляда знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед репетиловыми и т. п.». Впрочем, если бы Гамлет-сын сразу после встречи с призраком – Гамлетом-отцом – решительно расправился с узурпатором – дядей, пьеса бы закончилась в первом акте. Если бы Чацкий не произносил свои яркие монологи, «Горе от ума» было бы в ряду грибоедовских комедий, написанных, правда, в соавторстве, но известных только специалистам[150], и никто бы не назвал переулок в Одессе его именем.

Переулок в честь Грибоедова не пересекается с улицей в честь Пушкина, но, как мы знаем, в жизни двух Александров Сергеевичей было много пересечений. Последнее описано Пушкиным в «Путешествии в Арзрум»: «Отдохнув несколько минут, я пустился далее и на высоком берегу реки увидел против себя крепость Гергеры. Три потока с шумом и пеной низвергались с высокого берега. Я переехал через реку. Два вола, впряжённые в арбу, подымались по крутой дороге. Несколько грузин сопровождали арбу. «Откуда вы?» – спросил я их. «Из Тегерана». – «Что вы везёте?» – «Грибоеда». Это было тело убитого Грибоедова, которое препровождали в Тифлис». Как установили подробные исследования[151], рассказ о встрече – мистификация Пушкина.

Грибоедов погиб на посту посла в Персии. Улаживать скандал после трагических событий в Тегеране шах отрядил своего внука, «вооружив» его различными дарами, включая алмаз «Шах». Вопрос был улажен и Николай I дал указание «Предать тегеранскую историю вечному забвению…». Пушкин нашёл элегантный способ упомянуть о любимом литературном сопернике. При этом – для очень внимательно читающей публики – он оставил несколько «зарубок», указывающих на мистификацию. Тело статского советника (что соответствует военному званию бригадира, промежуточному между полковником и генерал-майором) и министра-резидента (посла), естественно, везли не на арбе в сопровождении нескольких грузин, а со всеми почестями в сопровождении воинского конвоя. Второй – чисто топографический – момент: Пушкин переезжает реку и натыкается на двух волов, подымающихся по крутой дороге. Понятно, что навстречу ему, только что пересекшему реку, можно только спускаться. Но, как написал Пушкин через несколько абзацев, посвящённых Грибоедову (для этих прекрасных строчек, дающих точнейший портрет Грибоедова, и придумана была встреча) «Мы ленивы и нелюбопытны…» Перевал назвали Пушкинским, Грибоедова со временем стали «проходить» в школе, а встретились они окончательно (если опустить мысль о небесном) на фасаде нашего Оперного. Как мы уже отметили, бюсты двух Александров Сергеевичей – среди четырёх бюстов, украшающих театр. Грибоедов остался и в топонимике Одессы: улица, названная в его честь, есть в районе «Слободка».

Самым дотошным экскурсантам предлагаем свернуть в Покровском переулке направо и подойти к дому № 5. Здесь у своего двоюродного брата Моисея Липовича Шпенцера жил в годы учёбы в Одесском реальном училище св. Павла будущий «Лев революции» Лейба Давидович Бронштейн. Под псевдонимом «Троцкий»[152] он вошёл в историю. Для нас же интересно, что одним из его псевдонимов был – «Перо», данный Глебом Максимиллиановичем Кржижановским за большой литературный дар.

Писать приходилось много, и писать нужно было хорошо: в отличие от пост-революционных времён, когда труды «классиков» заставляли изучать почти насильно, до революции чтение их было сопряжено с риском потерять по меньшей мере свободу. Поэтому все крупные оппозиционеры старались писать так, чтобы читатели не жалели о риске. Современных средств агитации и пропаганды не было; поневоле так много внимания уделялось подпольной литературе – газетам и листовкам. Сам Троцкий сотрудничает с газетой «Искра»[153] практически с начала её издания в 1900-м году.

Троцкий, заметим для протокола, в 1908–1912-м годах издавал в Вене газету «Правда». В 1912-м году большевики основали собственную газету под тем же названием, что вызвало многочисленные споры. Троцкий в письме Боруху Пинхусу Иоселевичу (Павлу Борисовичу) Аксельроду назвал Ленина «паразитом», однако отстоять своё издание так и не смог. 1912–04–23 вышел последний номер венской «Правды».

О знакомстве с Троцким в Вене смутно пишет Илья Гершевич (Григорьевич) Эренбург в первой книге своих мемуаров «Люди, годы жизнь»: «В Вене я жил у видного социал-демократа X. – я не называю его имени: боюсь, что беглые впечатления зелёного юноши могут показаться освещёнными дальнейшими событиями… X. был со мною ласков и, узнав, что я строчу стихи, по вечерам говорил о поэзии, об искусстве. Это были не мнения, с которыми можно было бы поспорить, а безапелляционные приговоры».