По следам минувшего

Затем наступал сезон дождей. Затягивалось сплошными тучами небо. Много дней подряд извергались на заросшую низину потоки дождя. Выходили из берегов реки. С окончанием сезона дождей еще долго бежали на юг, в сторону моря, бурные потоки. Они несли с собой массу песка и ила, вырванные с корнями растения и несметное количество погибших при наводнениях животных.

Постепенно понижался уровень вод, слабела сила потока. Некоторые трупы животных заносило в старицы и пойменные озера, они застревали на отмелях возле них и покрывались илом. Их скелеты захоронялись здесь на многие миллионы лет…

Крупные четвероногие эритрозухи были обычными обитателями берегов и пойм рек в этих местах. Они напоминали двухметровых крокодилов. Короткие, но сильные ноги поддерживали тело над поверхностью земли. Крупная и более высокая, чем у крокодилов, голова с огромной пастью ящера, торчащие вниз ножеподобные клыки, бессмысленный, тупой взгляд пресмыкающегося… Эритрозухи тяжело пробирались в зарослях, выискивали добычу — более мелких рептилий и земноводных — и стремительно бросались на нее, ускользающую то в воду, то на палимые солнцем сухие возвышенности. Они схватывали жертву мощными челюстями, могучим рывком головы выбивали из нее последнее дыхание. Не было в то время страшнее хищника в этой заросшей и обводненной низине».

Свирепая челышевия поднялась на дыбы, чтобы нанести удар всей тяжестью тела. Это еще не динозавр, а один из текодонтов — древних рептилий, давших начало и динозаврам, и крокодилам, и птицам.

У текодонтов стопа уже повернута вперед, ноги значительно выпрямились. Получилось нечто вроде высоких мощных колонн, поддерживающих тело. Передние ноги, лишенные своей опорной функции, становятся короче и слабее. Они теперь помогают ящеру расправляться с добычей, придерживая ее, словно руками.

Зверообразные ящеры еще живут на всех континентах, но время их кончается…

УДИВИТЕЛЬНЫЕ «ЛЕТУЧКИ»

Несколько лет тому назад видный советский палеонтолог Александр Григорьевич Шаров — неистовый охотник за ископаемыми насекомыми, работал в Фергане, в урочище Мадыген. Александр Григорьевич был человеком азартным. Он любил работать до изнеможения, вконец загоняя своих сотрудников, и очень любил, чтобы ему везло, чтобы сборы насекомых были обильными и чтобы непременно попалась какая-нибудь «изюминка», а еще лучше — сенсация. Надо сказать, что успех и сенсации любят все, но не всем на них везет. А ему к тому же и везло.

Так вот, однажды Шаров раскалывал небольшую плиту глинистого сланца. Такие плиты обычно раскалывают послойно. И вдруг его взору открылась поразительная картина. Плита распалась надвое, и на обеих ее сторонах оказался полный скелет псевдозухии. Да не просто псевдозухии, а с отпечатками перепонок между передними и задними ногами. Вот это была подлинно мировая сенсация! Летающая рептилия из триаса! Никто еще до Шарова не находил ничего подобного.

Уже в Москве, в Палеонтологическом институте, после тщательного изучения находки специалисты убедились, что перед ними животное, близкое к предкам летающих ящеров — птерозавров и птиц, появившихся в следующем за триасовым, юрском периоде.

Александру Григорьевичу в том памятном сезоне полевых работ редкостно повезло. Почти одновременно с первой летающей рептилией он находит вторую. И что поразительно, вторая рептилия, захороненная в том же местонахождении, была совершенно не похожа на первую. Только размерами они были одинаковы — по 10–12 сантиметров каждая. У второй летающей рептилии не было перепонок между ног. И собственно, крыльев тоже не было. Вместо них тонкие длинные чешуи гребнем торчали над спиной ящера. Каждая из этих чешуй была гораздо длиннее его тела. И весь этот ящер очень напоминал семечко одуванчика или летучку сосны. А палеонтологи в Москве, которым счастливый Шаров показывал свою находку, углядели в нем сходство с воланчиком для игры в бадминтон и тут же в шутку окрестили его бадминтонзавром.

После смерти Шарова изучением летающих рептилий занялся молодой и очень талантливый палеонтолог Михаил Феодосьевич Ивахненко. Недавно он выяснил, что чешуи на спине бадминтонзавра, по-видимому, были парными. Нечто вроде сложенных крылышек бабочки. Девять пар тоненьких крылышек поднимали в воздух маленькое животное, перенося его с ветки на ветку, в погоне за ускользающими насекомыми — главной нищей этих существ.

Такого количества крыльев не было и нет ни у одного живого существа.