По следам прошлого

Подушечки пальцев цеплялись за шершавую поверхность стола, и то сближались с рукой Кейела, то отдалялись. Мне не хотелось дразнить себя, но сложно было устоять, чтобы не прикоснуться. До отчаяния сложно…

— И все же порезался, — заметила я, разглядывая тонкую, розовую полоску на указательном пальце.

От его присутствия рядом внутри все переворачивалось, все важное забывалось. Это не он, Аня. Это не он. Опомнись.

— Ерунда, — отмахнулся парень. Тоже повернулся к столу спиной и, прислонившись к нему, скрестил руки на груди. — Асфи, я ведь поговорить с тобой хотел. Мне неудобно, что я тут… так…

Склонил голову к груди, сжимая челюсть. Желваки заиграли на щеках. Я вдруг вспомнила, как встретила его впервые в этой жизни; слова Роми зазвучали вереницей в голове. Духи Фадрагоса… Нужен ли он Лери так, как нужен мне?

— Мне Ромиар сказал, что ты… — Опять прервался и сглотнул. И пока хмуро смотрел в пол, я любовалась им, мяла край столешницы, удерживая себя — лишь бы не коснуться. — У меня к тебе много вопросов, но я даже не имею права спрашивать. Я пойму, если ты попросишь меня уйти, но мне необходимо пойти с вами. — Поднял на меня глаза и решительно добавил: — Я сделаю все, что угодно. Я буду полезным.

Какие же у него теплые глаза и ясный взгляд. Как же от него кружится голова. А его голос…

— Асфи, я не хочу жаловаться тебе.

«Жалуйся» — едва не слетело с губ, и я вовремя поджала их. Он заметил — виновато свесил голову. Растолковал по-своему:

— Прости, что без твоего приглашения. Я понимаю твою злость. Даже не подумал, что ты не знала о моем разговоре с Ромиаром.

Это ты меня прости. Я виновата перед тобой. Сцены, представленные при рассказе Ромиара вспыхивали в голове, а перед глазами стоял Кейел. Живой, рядом. Мой. Духи Фадрагоса, за что так с ним? За что я бросила его? Предала…

— Это ты меня прости, — тихо выпалила я.

И сама не заметила, как оказалась перед ним. Как, привстав на носочки, обняла. Приникла губами к любимым губам, языком слизала вкус малины. Гладя волосы и шею, склоняла к себе. Всего на миг опомнилась, когда Кейел попытался оттолкнуть меня, но заново сошла с ума, когда он же крепко обнял и прижал к себе. Сердце быстро стучало, гоняя кровь, оглушая, позволяя миру вместе с нами начать падение в пропасть. Под ладонью, в твердой груди, билось другое сердце — тоже мое. Кейел отдал его мне. Оно мое. Мое!

Стон прозвучал коротко, но сорвал следующие оковы. Не с меня…

Кейел развернул нас, прижал меня к столу. Скомкал рубашку, задирая ее. Горячими руками согрел спину, стиснул талию. Дыша шумно, нависал надо мной и с напором отвечал на поцелуй. Я забылась, забылся и он.

Вдруг замер. Дыханием тронул губы, охмелевшими глазами посмотрел в мои глаза — вынул душу. Поглаживанием пальца по подбородку распалял надежду. Духи Фадрагоса, пусть это длится вечно.

Вновь сократил расстояние и отобрал последнюю силу у ног. Опьянил легким поцелуем в щеку, сразу следующим — ниже, и еще одним — в подбородок. Прижал ладонь к моему затылку и, погладив меня, спустил ее, позволяя запрокинуть голову. Мимолетно касаясь губами, ласкал шею, дарил нежность. Второй рукой бережно придерживал за талию. И я улыбалась, чувствуя трепет в груди, а в объятиях — его. Надышаться бы им, насладиться жизнью. Мой ключ от Фадрагоса…

— Я люблю тебя. — Сердце ухнуло от собственного голоса. Сказка лопнула, как мыльный пузырь.

Поцелуи прекратились; мы не двигались. А за окном щебетали вечно голодные птенцы.

Я шарахнулась от Кейела — толкнула собой стол, посуда на нем задребезжала. Узкие склянки, стоявшие на углу, ударились друг о друга, и крайняя упала. Разбилась оглушительно. С жаром в щеках и холодом в ногах я бросилась к осколкам и принялась собирать их. Дрожащими руками подняла и не понимала, что делать с ними дальше.

— Асфи! — голос Елрех, прозвучавший с порога, взбудоражил сильнее. Я вытянулась и напряглась, словно меня застукали на месте преступления. — Не успела вернуться, а уже все разбиваешь и ломаешь!

Как всегда… Хотелось скривиться и рассмеяться. Я позволила себе только последнее.

— Как же я рада тебя видеть, Елрех!

— Зальешь все кровью от радости! — Она бросилась к столу, схватила полотенце и подбежала ко мне.

Я наконец увидела, что сдавила собранные осколки.

— Руку разожми, странная человечка! — Елрех тряхнула моей рукой, но расслабиться не получалось. Она прижала тыльную сторону ладони к моему лбу, причитая: — Ты никак не в себе. Неужто и тебя исцелять от жара придется?

Хохот вырвался из горла, крупные куски склянки наконец посыпались на пол. Я повисла на подруге, крепко обнимая ее и проговаривая все, что приходило на ум:

— Я такая неуклюжая Елрех. Прости меня, я все уберу. Мне так тебя не хватало!

— Я вижу, безумная Асфи, — ласково ответила она, обнимая меня в ответ.