По следам снежного человека

Больше часа любовался я чарующим видом ледника, пока не почувствовал, что промерз на резком ветру. Делая крюк на обратном пути, я неожиданно наткнулся на огромные следы в том месте, где какое-то существо сошло с камней на снег. Отпечатки были свежие, примерно часовой давности. Если они принадлежали йети, то это был поистине громадный экземпляр, значительно превосходящий мои прежние представления. Признаюсь, я сильно испугался. Я немного прошел по следам вдоль склона около края ледника, затем мужество мне изменило и, остановившись, чтобы сделать несколько снимков, я повернул обратно к лагерю за подкреплением. После того как я сделал несколько десятков шагов, меня осенила горькая догадка. Я снова приблизился к следам и на этот раз, изучив их более тщательно, установил, что они шли непосредственно из лагеря. Вскоре под оглушительный хохот шерпов я узнал, что следы принадлежали не кому иному, как самому Ангу Тсерингу!

В этот вечер мы улеглись рано, а на следующее утро Джералд с Дану отправились занять наблюдательный пост в холмах, посещенных мной накануне. Относительно седловины, на которую Дану вчера взбирался, он мог сообщить лишь, что потерял следы йети № 2 после того, как прошел по ним несколько километров и достиг места, где тот сошел со снега и вскарабкался на голую скалу.

Поэтому я отправился в сопровождении Анга Тсеринга в путь, чтобы обследовать абляционную долину ^[38], ведущую к северу от озера рядом с ледником. Снег был очень глубокий, и, все время оступаясь в сугробах, мы подвигались чрезвычайно медленно. К нашему удивлению, мы вскоре наткнулись на следы третьего йети. Этот, несомненно, спустился по абляционной долине с севера. Следовательно, его логово было отделено хребтом вышиной в 5800 метров от логова йети № 2, явившегося к озеру с северо-запада. Следы ясно указывали на то, что йети № 3 был трусливее, чем № 2. Вместо того чтобы спуститься на лед, № 3 приблизился к озеру по холмам, далеко обойдя несколько каменных хижин на берегу. Следы йети № 3 были примерно той же давности, что и следы № 2. Анг Тсеринг и я направились за № 3 к северу к вершине вышиной, вероятно, около 5500 метров; из-за тяжелых снежных условий это явилось пределом, на который я был способен, если хотел вернуться в лагерь и не свалиться с ног от изнурения. Идя по следу, мы обнаружили явные доказательства, что йети, будучи существом двуногим, испытывал те же трудности, как и человек, когда двигался по насту или снежным надувам. Такое животное, как волк, у которого тяжесть тела равномерно распределена на четыре ноги, без труда бежит по насту, но йети наст иногда выдерживает — тогда он оставляет мало следов или вовсе не оставляет; иногда же не выдерживает, и на снегу остается длинный ряд больших глубоких отпечатков.

Йети № 3 однажды очутился в положении, показавшемся мне особенно интересным. Он перебирался через камни или прыгал с одного на другой, как вдруг перед ним неожиданно вырос высокий крутой сугроб. Обойти его было трудно, поэтому йети прыгнул в средину сугроба и, отпихиваясь руками и ногами, «плавая», выбрался наверх. В снегу осталось большое углубление, похожее очертаниями на широкий наконечник стрелы. Видимо, йети обладает способностью производить одновременно движения вбок обеими руками, как при плавании брассом; не думаю, чтобы на такой высоте существовало другое животное, которое могло бы совершать подобные движения.

Темнело, когда Анг Тсеринг и я покинули следы в том месте, где животное выбралось с ледника на скалу. Там, среди камней, жила колония пищух. Анг Тсеринг сразу же заявил, что пищухи — пища йети, это было его первое высказывание по поводу того, чем питаются йети.

По возвращении в лагерь я чувствовал себя более изнуренным, чем когда-либо прежде во время всего путешествия. Джералд находился не в лучшем состоянии, так как слишком долго оставался в своей засаде, открытой холодным ветрам. У нас не хватало даже энергии посочувствовать друг другу. Мы легли с кружками разбавленного ромом чая, слишком усталые, чтобы поесть. Все же мы решили сначала ненадолго отправиться вместе на поиски по следам йети № 2 с целью убедиться в его исчезновении за пределы досягаемости, а затем двинуться за йети № 3 и организовать еще один передовой лагерь к северу выше по долине.

Прибытие на следующее утро нарочного из Катманду нарушило наши планы. Получение почты (раз в месяц) бывало приятным событием, но в данном случае оно означало отсрочку дальнейших действий по меньшей мере на два дня. У меня скопилось много материала для очерка, и оба мы получили большое количество важных писем, на которые надо было ответить, прежде чем отпустить нарочного. Во вторую половину дня погода, однако, оказалась слишком хорошей, чтобы не воспользоваться этим, и поэтому мы решили заняться йети № 2.