По следам снежного человека

Едва мы вернулись в Долле, как явился нарочный. Он принес известие, что Том Стобарт, Джон и Билл Эдгар перевалили в долину Дуд-Коси и переночевали около Чурчунга высоко над Нахом, у подножия пика Тавече. В короткой записке Тома говорилось, что Джон и Билл Эдгар вышли в обратный путь через седловину, которую они накануне преодолели, а он сам направится вслед за нами в базовый лагерь. Том действительно нагнал нас несколько ниже Пхорче.

В тот вечер мы проговорили много часов, сидя у лагерного костра, рассказывая о наших приключениях за последние дни и обсуждая планы на будущее.

Том сообщил:

«Вечером 8 марта мы услышали по радио слабый голос Джона Джексона, сообщавшего из верховья долины Чола-Кхолы: „Следы в точности такие, как шиптоновские, и давностью не больше суток“.

Так как долина Чола-Кхолы узкая, мы подумали, что, пожалуй, наконец удастся запереть в ней йети, если только мы сумеем проявить достаточно хитрости. Я предложил Джону Джексону и Биллу Эдгару перенести свой лагерь в другое место — выше седловины, ведущей к вершине; оттуда они могли бы наблюдать, оставаясь сами невидимыми.

Назавтра мы спешно упаковали запас продовольствия на несколько дней и двинулись вверх по долине Чола-Кхолы к нашим засадам. Чанка Лагуса мы оставили внизу в узкой части долины, ниже озера и напротив морены ледника, спускающегося с Тавече. По дороге я заметил следы, возможно, принадлежавшие йети; они шли вниз по морене, и одна из задач Чанка состояла в том, чтобы разобраться в них. Впоследствии он сообщил, что, по его мнению, это были следы скатившегося камня.

Стен Дживс и я с шерпами Тсовангом, На Тсерингом и другими продолжали путь вверх по долине. Около второй пастушьей хижины я оставил Стена, который должен был подыскать себе место для ночлега под защитой какого-нибудь валуна. Мы хотели, чтобы На Тсеринг переночевал в пастушьей хижине, но он побоялся спать в ней один и нам пришлось изменить план.

Вскоре после того как мы расстались со Стеном, я увидел по ту сторону реки какие-то огромные следы. Охваченный волнением, я несколько минут двигался по ним, пока не понял, что то были старые следы, оставленные Джексоном и Эдгаром. В результате сделанного мной крюка шерпы ушли вперед; они расположились в пастушьей хижине в Дзонг-Ха. Надвигался вечер, и я не успел отыскать какую-нибудь нависшую скалу и устроить убежище, которое было бы весьма кстати, так как холодный ветер уже поднимал поземку.

Перед наступлением ночи я вышел немного прогуляться в надежде увидеть йети. Когда я огибал кучу камней, меня вдруг обуял леденящий страх: мне показалось, будто с груды камней по ту сторону кулуара за мной следит йети. Впрочем, в бинокль я вскоре различил, что это косматое неподвижное существо было буроватой расселиной в скале. А если бы на моем месте оказался какой-нибудь шерп без всякого бинокля?.. Я вернулся в хижину в темноте, встретившись с шерпами, вышедшими меня искать.

На следующий день от партии Чанка было получено сообщение, что ночью ее потревожили какие-то крики, по словам шерпов, то был йети, но Чанк приписывал их волку или лисице. Появился Джон Джексон; он не смог найти на седловине подходящее место для лагеря и ночевал на морене над нами. Я связался по радио со Стеном и попросил его отправиться вместе со мной к Джону, где мы сможем устроить военный совет. Мы встретились на вершине морены и еще раз осмотрели следы; то были несомненно следы йети и в тех местах, где лежал плотный снег, отпечатки ног виднелись совершенно отчетливо. Однако проследить их на большом расстоянии нам помешало множество камней и бесснежные участки.

Вскоре после полудня погода снова испортилась, и пошел снег. Мы все направились вниз к очень большой пещере, где предполагал обосноваться Джон. Напившись чаю, Стен и я спустились к пастушьей хижине в Дзонг-Ха.

Всю ночь шел снег, и наутро погода все еще была плохая. Чанк вызвал нас по радио и сообщил, что его совершенно замело, и так как запас продовольствия у нас кончался — нам пришлось снабдить из своих запасов партию Джона, — я попросил его организовать доставку продуктов из базового лагеря и прийти к нам в пастушью хижину.

Так он и сделал. Снова шел снег. На следующее утро с нами связался Джон, у которого не произошло никаких событий, не считая того, что ночами их навещал волк, оставивший следы у входа в пещеру. По словам Джона, пещера была очень ненадежной, так как, насколько он мог судить, единственной опорой для нее был замерзший в трещинах лед; к тому же там оказалось очень холодно. Он собирался прийти к нам вниз, в пастушью хижину.

В этот вечер, когда мы сидели за ужином вокруг разведенного Стеном Дживсом по его способу костра из кизяка, от которого чуть не загорелась вся хижина, Мингма Гьялген, исполнявший обязанности повара, неожиданно замер на месте, объятый ужасом. Мы спросили его в чем дело, и он ответил: „Йети… я слышал крик йети“. Мы все вышли из хижины и, прислушиваясь, стояли при лунном свете до тех пор, пока нас не пробрала дрожь, но так ничего и не услышали.