По следам старых грехов

Кира заправила белоснежную рубашку в строгую юбку до колена. Вернее, она могла бы считаться строгой, если бы не была такой узкой, почти тесной. Сунула ступни в черные туфельки на низком каблуке — дорогие и стильные. Перекинула через руку ручку сумки, затем черный тренч — плащ по-папиному. И, напоследок еще раз себе улыбнувшись в зеркало, вышла из квартиры.

Если честно, она была рада предложению отца.

Все последнее время ее одолевала страшная скука. По службе рутина. Дома тишина и одиночество. В кругу друзей ничего нового. Те же лица. Те же разговоры. Отношения с ее парнем, который утомился делать ей предложение руки и сердца и отстал наконец, тоже зашли в тупик. Она даже отпуск не стала брать летом и не поехала с ним никуда из опасения, что и на отдыхе заскучает и примется зевать уже на третий день. А ее зевота его всегда выводила из себя.

Новое дело, о котором вскользь упомянул отец, будоражило ее воображение. Что там такого, что Игнатов не смог справиться? Он же опытный следователь. Он преступника чувствовал как брата родного, мог разговорить элементарно. Что с этим делом не так? Или Игнатов потерял хватку?

И с Игнатовым она не прочь поработать. Когда вчера она принялась ныть в разговоре с отцом, она лукавила. Да, Игнатов зануда, но очень умный и грамотный. И расстались они в прошлый раз нехорошо. Осталась какая-то недосказанность. Это волновало Киру и вносило в ее жизнь хоть какое-то разнообразие. А то ведь сплошная скука и рутина.

Она подъехала к любимой кофейне. Вышла из машины и неторопливо прошла внутрь. Все столики были заняты. Она не расстроилась. Взяла кофе и любимое меренговое пирожное с собой. Красивую упаковку поставила на соседнее сиденье. И всю дорогу до работы ласкала ее взглядом, предвкушая неторопливый завтрак.

Выйдя из машины, Кира повторила утренние действия. На согнутую в локте руку повесила сумочку, сверху сложенный пополам тренч. В другую руку взяла упаковку с кофе и пирожным и пошла ко входу.

Отдел Игнатова находился на первом этаже окнами во двор, где не без помощи их ведомственного психолога было оборудовано место для отдыха. Под навесом длинная столешница из искусственного камня, на ней кофейная машина. Вдоль шершавой стены набор посуды, кофе и чай в банках, запас сахара. Высаженный буквой «п» кустарник огораживал четыре скамейки и небольшой фонтан в центре. Сколько себя помнила Кира, фонтан не работал, оставался всегда сухим. И можно было демонтировать бетонную чашу с резными краями. И поставить какой-нибудь стол, к примеру. Но стола не было, а чаша оставалась на своем месте.

Не так важен этот фонтан. Место для отдыха выбрано правильно. Там никогда нет ветра. И если небеса не закрыты тучами, площадка для отдыха всегда купается в солнечных лучах. И странно, в летний зной там не бывает жарко.

Размечтавшись, что сейчас выйдет туда со стаканом своего любимого кофе и пирожным, Кира потянула на себя дверь кабинета Игнатова.

— Доброе утро! — улыбнулась она остолбеневшему майору, входя внутрь и неловко закрывая за собой дверь.

Поставила на пустующий стол упаковку из кофейни. Повернулась спиной к Игнатову, открывая шкаф для одежды. Плечики были только одни. Пустовали. Она повесила на них свой тренч. Повернулась с улыбкой к Игнатову. Он все еще пребывал в немом шоке. На столе перед ним лежала смятая фольга и раскрошившийся кусок какой-то выпечки. И стакан с водой.

Почему вода?

Она тут же вспомнила. Игнатову врачи запретили кофе. Что-то не так у него с сосудами.

— Я иду пить кофе туда, — кивком указала она на окно. — Можете присоединиться. Обсудим дело. И да… Прежде, чем вы зададите мне вопрос: какого черта я здесь делаю? Это приказ высшего руководства. Точнее, моего папеньки. С чего-то они решили-с, что я могу быть вам в помощь в каком-то очень сложном запутанном деле.

— Почему ты?

Он и прежде ей всегда тыкал. Она — нет. Всегда только «вы». Даже после неосторожного внезапного поцелуя.

— Таково волеизъявление высших сил.

Она подняла взгляд к потолку. Лампочка, мотавшаяся на шнуре несколько лет назад, исчезла. Ее место заняли современные светильники. Хорошо…

— Так вы идете?

И, подхватив со стола упаковку из кофейни, Кира вышла из кабинета.

Она уселась на самой дальней скамье. Достала кофе и пирожное. И решила начать считать. Обычно Игнатов выходил по ее приглашению на семьдесят третьей секунде. Реже на второй минуте. Это если она провинилась, а он гневался. А потом нудно ей выговаривал.

Сегодня он вышел через тридцать пять секунд. Сел на скамью напротив. Осмотрел ее всю. От стильных туфель до замечательной скромной прически, над которой она колдовала все утро. Надо отметить, что смотрел равнодушно. Он трупы на местах происшествия осматривал с большим интересом.

Но ее не задело. Это же Игнатов. Он всегда такой. За годы ничего не поменялось.

Взгляд он отвел через десять секунд.

— Твой отец считает, что ты способна разгадать эту загадку? — спросил он у бетонной чаши фонтана, ни разу не видевший воды. — Ну что же… Ему виднее. Может, что-то и выйдет из нашего с тобой сотрудничества. Что-то помимо скандала.