По следам старых грехов

— И вы с ней не виделись два года? — Изумленно вскинула брови Мокрова.

— Ну нет же. Что вы? Мы ходили по клубам вместе. Она как-то очень быстро сошлась с моими старыми подругами. Они легко приняли ее в нашу компанию. Я уже потом и не могла понять, кто мне ближе. Оля да Оля… А она, оказывается, и не Оля вовсе. Как она это объясняет?

— Что именно?

— Что по паспорту она Светлана, а нам велела называть себя Олей! Зачем?!

— Она объяснила это просто: ей не нравилось ее собственное имя. Всегда хотела быть Олей. Вот и представлялась всем этим именем. И близким, и малознакомым людям. Всем без исключения. И это не нарушение. Это ее прихоть, хотя и странная. — Мокрова отхлебнула остывшего чая. — Но мы ее задержали не за это.

— Вы ее задержали? — Женя застыла с кружкой чая в руке. — Причина в том самом видео?

— Причина в том, что она солгала два года назад. Ввела следствие в заблуждение.

— Я же вам сказала! Она в тот вечер не могла въехать в дерево. Она была у нас в гостях. И…

— Это была не она. Не она врезалась в дерево. — Мокрова с сомнением посматривала на последний оставшийся пирожок на тарелке. — В дерево въехал ее друг Алексей, фамилию которого вы не знали.

— Алексей? — Женя задумалась, потом кивнула. — Да, его не было на нашей вечеринке. Оля, то есть Света, пришла одна. И что теперь? Как… Он это подтвердил? Что он совершил ДТП? А как же свидетели?

— Ищем.

— В смысле? Кого ищете?

У Жени снова застучало в висках. Переутомление плюс голодный день. Ей пообедать не пришлось. И ужин откладывался. Она не могла при Мокровой достать из холодильника тушеные овощи и рыбу, приготовленные накануне. Порция была всего одна. А старший лейтенант, судя по всему, тоже ничего весь день не ела. Два пирожка были уничтожены мгновенно.

— Мы ищем Алексея и свидетелей, фигурирующих в деле. Пока безрезультатно.

— Они уехали? Или…

— Кто-то уехал. А кто-то «или». — Старший лейтенант со вздохом стащила последний пирожок с тарелки и впилась в него зубами. И уже с набитым ртом закончила: — Один из свидетелей оказался фальшивым.

— Это как?

— Паспортные данные свидетеля не соответствуют гражданину, проживающему под этими самыми данными.

— Не поняла, — замотала головой Женя. — Свидетель представил чужой паспорт?

— Именно. Тот паспорт, который представил свидетель, был утерян хозяином. Странно, что Комаров не проверил. Хотя его понять можно, — рассуждала старший лейтенант Мокрова, уничтожая последний пирожок с космической скоростью. — Было ДТП, рядовое — машина въехала в дерево, без пострадавших, свидетели есть. Чего глубоко копать?

— Действительно! — фыркнула Женя насмешливо.

— Зря вы так, Евгения, — устало вздохнула Мокрова, запивая пирожок чаем. — Работа проделана колоссальная. Если бы Олег все окружение поврежденных машин два года назад проверял, то…

— То он бы два года назад узнал то, что вы выяснили сегодня. И хотя бы показал мне кадры видеозаписи. Вы же показали. И я узнала Олю… Свету. Уже запуталась с этой дамочкой!

Женя так разошлась, что едва не уронила кружку, расплескала по столу чай. Буркнув извинения, она встала, схватила салфетку и принялась вытирать мокрое пятно. Ей очень хотелось поесть. И голова раскалывалась. И она уже мысленно умоляла Мокрову уйти. Движения ее руки с салфеткой были нервными, судорожными, теснили кружку гостьи.

— Не волнуйтесь так, Евгения, — попросила Мокрова. — Все тайное рано или поздно становится явным. Это я вам как сотрудник полиции со всей ответственностью заявляю. Ваша подруга Оля, давайте станем называть ее так, чтобы не возникало путаницы… Оля сидит. И, думаю, нам удастся предъявить ей обвинение, чтобы закрыть на какое-то время.

— Какого рода обвинение? Лжесвидетельство?

— Хотя бы. — Мокрова поставила пустую чашку на стол и поднялась, видимо, поняла, что задержалась. — А также сокрытие улик. А также введение следствия в заблуждение.

— То, что она захотела выгородить своего друга Алексея, еще не делает ее преступницей.

— Да, но… Она призналась, что никакого ДТП не было. Машина получила повреждения именно в момент гибели вашего мужа.

Старший лейтенант Мокрова медленно пошла в прихожую. Женя наступала ей на пятки, истерично голося:

— Что?! Она сбила Вадика?! И вы молчали так долго? Какого черта вы говорите об этом только сейчас — вскользь?! Эта тварь убила Вадика?!

— Нет.

Мокрова медленно обула черные лоферы. Один шнурок у нее был выпачкан в засохшей грязи. Она не стала завязывать, просто сунула его внутрь. Натянула длинное стеганое пальто и застегнула молнию до подбородка.