По следам старых грехов

— Что-то срочное? Я все бросил, сорвался. Ты наконец решила, что нам пора…

— Расстаться? Да. Я решила.

Конечно, он ждал других слов. Ждал, что она к нему переедет. Он какое-то время назад на этом настаивал. А она сказала совсем не то. И это его обескуражило.

— В смысле?

Он мешковато опустился на стул напротив, растянул губы в неуверенной улыбке. Пригладил растрепавшиеся кудри, поправил лацканы пиджака. Потом зачем-то взял в руки букет, который все еще лежал на ее коленях. Пристроил на краю стола.

И посыпались вопросы:

— Расстаться? Я не ослышался? Что опять за капризы, Кира? Мы же все выяснили в прошлый раз. Если ты думаешь, что я тебе изменяю, то…

— Я не думаю, я знаю. Взгляни…

Она протянула ему телефон с фотографиями, подтверждающими его заезд в отель со спутницей — их общей хорошей знакомой.

— Ты следила за мной?! — возмутился он громким шепотом и сморщил брезгливую гримасу. — Как противно, Кира!

— Очень противно, милый. Но, как ни странно, мне совсем не больно. Наши отношения изжили себя, поэтому…

— Ты бросаешь меня?!

Далее он стремительно отыграл сразу три роли: от оскорбленного и униженного до убитого и раздавленного горем, а завершил гордым и несломленным.

Господи, на кого она потратила столько времени!

— Это не ты меня бросаешь, а я! — приподнял он зад со стула и слегка наклонился вперед. — Я устал от твоей постоянной занятости. От своей вечной ненужности. И я… Я бросаю тебя! Права была…

Он назвал имя как раз той самой их общей знакомой. И Кире совсем не интересно было ее мнение. Ну вот нисколько. Она оставила на столе деньги за кофе, не сделала попытки забрать букет и ушла.

Усаживаясь в машину на парковке перед рестораном, она почувствовала сначала удивительное облегчение, а следом спокойствие. И под занавес ее накрыло мыслями об Игнатове.

Он как раз должен был вернуться из служебной поездки и прямиком отправиться в отдел. И он наверняка будет злым и голодным. Злым, потому что его версия о причастности Ардина не нашла подтверждения. Голодным, потому что не любил есть за рулем. Спустившись с ресторанной веранды на первый этаж, Кира купила в кулинарии при ресторане пирожков и поехала на работу.

Игнатов ее разочаровал, прямиком отправившись домой, чтобы принять душ, переодеться и сожрать что-нибудь.

— Там у них вообще все несъедобное, — жаловался он Кире по телефону. — Чем он угощал свою любовницу, непонятно. Бутерброды, что ли, с собой привозили?

— Они же не есть туда приезжали, — отозвалась Кира ворчливо.

И покосилась на пакет с пирожками. Куда их теперь девать? Там и с мясом, и с клубникой, и с вишней, и с творогом.

— Буду часа через полтора, — отвлек ее голос Игнатова. — Дождись меня…

Куда она денется! Она успела соскучиться за эти два дня. И в голове ее, пока ехала из ресторана, зрел вполне себе коварный план по приручению Игнатова. Соблазнить его было невозможно — кремень, а не мужик. А вот приручить вполне вышло бы.

А что им мешает завести роман? Он свободен, она тоже. Пусть они время от времени цапаются, но это по работе. Личной жизни это не касается. Несколько лет назад лишь слегка соприкоснулись, а она до сих пор помнит вкус того вороватого поцелуя. И помнит, как Игнатов потом мучился угрызениями совести. Он же был женат, а они посмели…

Да, он честный и порядочный. И точно не из тех мужчин, которые ночуют с общими знакомыми в отелях. И вообще! Он ей нравится. Давно уже. И когда отец предложил ее Игнатову в помощь, она, сама того не ожидая, запела! А петь не могла, не любила и вдруг запела.

— Вас ожидают, — предупредил ее еще на входе дежурный.

— Кто?

— Коллега из соседнего отдела. Старший лейтенант Мокрова Инна Ивановна, — зачитал дежурный. — У нее к вам какое-то срочное дело. Вернее, к Игнатову. Но вы ведь теперь как будто вместе.

Пояснение прозвучало слишком многозначительно. И покраснела она слишком стремительно.

— Работаете, в смысле, вместе, — поспешил исправиться дежурный, отводя взгляд. — У кабинета она вас ждет.

Старшего лейтенанта Мокрову Инну Ивановну Кира сразу пригласила на улицу.

— Там и кофе выпьем, и пообедаем. — Она тряхнула пакет с уже ненужными теперь Игнатову пирожками. — Вы ведь наверняка не обедали.

Инна, а она просила называть себя по имени, без всяких уставных приставок, закивала часто-часто.

— К вам пока доберешься! Только я выпила бы еще чаю. Если можно.

Кира включила чайник, сходила за кофе для себя. Автомат стоял в коридоре и возле него всегда кто-нибудь был. Но сегодня повезло. Очередь отсутствовала. И через пять минут они уже сидели на скамеечке перед каменной чашей фонтана, никогда не видавшей воды.

— Итак, что вас привело к нам по таким пробкам? Телефонный звонок от вас нам исключался? — спросила Кира, попивая мелкими глотками крепкий двойной эспрессо.

— Именно!

Мокрова глотала пирожки, едва пережевывая. Кира внезапно позавидовала. При таком аппетите тонкая талия и запястья как у цыпы! Лично она не может себе позволить такого блуда с выпечкой. Стережется.

— Тогда рассказывайте, — нехотя произнесла Кира, жмурясь на яркое солнце.