По следу кровавого доктора

В одном сидела молодая фигуристая блондинка в зауженной форменной юбке и мундире унтерштурм-фюрера СС. Она была неплоха собой — волнистые, недавно вымытые волосы, красивые голубые глаза.

В кресле напротив развалился молодой мужчина с орлиным носом. У этого экземпляра звание было повыше — оберштурмфюрер СС. Голова данного типа свисала в сторону, рот открылся. В груди красовались три пулевых отверстия. Всю лицевую часть мундира залила кровь.

Голова блондинки была заброшена за спинку кресла, левая височная кость вскрыта и раскрошена. Правая рука с ухоженными ногтями висела плетью почти до пола, под ней валялся «парабеллум».

Очевидно, все произошло по взаимному согласию. Они какое-то время сидели тут и разговаривали. Потом блондинка достала пистолет, пустила три пули в грудь коллеги. После этого она выстрелила себе в висок, вполне по-мужски, не задумываясь о том, как будет выглядеть в гробу. Хотя, наверное, догадывалась, что никакого гроба у нее не будет.

— Фрау Венцель и герр Штраух, — сообщил Терехов, когда капитан с зажатым носом вернулся в коридор. — Научные сотрудники среднего звена. Они помогали Менделю проводить опыты и подыскивали материал для них. Лучше бы он сам застрелился.

— Даже не надейся, — уверил его Павел. — Стреляются те люди, у которых рушатся идеалы и вера. А у Менделя единственная вера — его садистская медицина. Он одержим наукой, вернее сказать, тем, что принимает за таковую. Позволят ему это делать другие хозяева, вот и хорошо. Почему бы нет? А с созданием высшей расы можно и повременить. Молодой еще, годы позволяют. Веди, Терехов, в подвал. Давай быстро осмотрим его и начнем допрос персонала.

«Уместна ли такая спешка? — подумал Павел. — То, что доктор покинет филиал, было ясно заранее. Затаился где-то, ждет своего часа. Тот наступит завтра, десятого апреля, когда английская субмарина войдет в воды бухты Варген».

Капитан спустился за Тереховым по боковой лестнице. Потом они вышли в коридор первого этажа.

Вход в подвал находился неподалеку. Дверь была приоткрыта. Возле нее прохаживался часовой с автоматом. Терехов кивнул ему, включил фонарь.

— Вы точно туда не входили, лейтенант? — уточнил Павел.

— Так точно, товарищ капитан! Решили без вас наказуемую инициативу не проявлять. А вдруг там что-то запретное, и нам, простым смертным, будет неловко? — Терехов натянуто улыбнулся. — Все на танцы, посвященные взятию Кенигсберга, а мы — под трибунал. — Он распахнул незапертую дверь.

Павел вдруг что-то почувствовал. Спина его похолодела.

Терехов переступил порог. В свете фонаря очертилось узкое пространство тамбура. До следующей двери было метра три. Она тоже оказалась приоткрыта на пару сантиметров. Словно кто-то нарочно демонстрировал, мол, не заперто! Заходите, дорогие гости!

Какой-то бес вцепился в загривок капитана контрразведки СМЕРШ, заставил его остановиться. О чем он раньше думал? Почему не побеспокоился об этом?!

Терехов уже шел по тамбуру, тянулся к дверной ручке.

— Лейтенант, назад! Не открывай дверь! — Павел не узнал своего голоса.

Но Терехов по инерции уже потащил створку на себя и растерянно обернулся. Дескать, в чем дело?

Время замедления — четыре секунды. Можно спастись, если, конечно, очень повезет.

— Терехов, на пол! — выкрикнул капитан.

Поздно бежать к нему, тащить его за шиворот. Павел попятился, развернулся, вытолкал в коридор ошарашенного часового, который сунулся за ними. Похоже, Терехов что-то сообразил, рухнул на пол.

Но это уже не играло никакой роли. Огненный вихрь, сдобренный адским грохотом, вылетел из черного проема. Несчастный лейтенант даже вскрикнуть не успел, вспыхнул в этом огненном котле.

Павел с часовым катились по коридору. Ударная волна основательно врезала им по головам. В узком тамбуре бушевало пламя. Похоже, сработала мина направленного действия. Сюрприз удался! В подвале реально находилось что-то интересное.

Капитан и солдат встали на колени, вытряхнули звон из ушей, тупо таращились друг на друга.

Но на этом светопреставление не закончилось. Оно только начиналось. От ударной волны детонировали другие боеприпасы, находившиеся в подвале. Немецкие специалисты-взрывники все рассчитали. Хорошо, что эти милые штучки стали рваться поочередно, а не все разом.

Дрогнула земля, вылетели половицы, закачались стены, с них посыпалась штукатурка. Еще один толчок сопровождался глухим разрывом. С потолка полетели провода, известка, люстры.

— Боец, валим на хрен отсюда! — заорал Павел.

Они помчались по коридору к выходу в вестибюль. Пол под ногами вздрагивал, со стен уже не просто сыпалась штукатурка, а отваливались целые пласты перекрытий. Пыль в коридоре стояла столбом. В подвале продолжали взрываться мины.

Спринтеры с выпученными глазами вылетели в вестибюль. Тут тоже все ходило ходуном, крошились стены, в потолке образовалась рваная дыра. Вздыбился пол.

Немцы, находящиеся под охраной, не стали ждать. Они уже толклись у выхода, мешали друг другу, вопили от страха. Автоматчики махали прикладами. Эта мера воздействия оказалась весьма эффективной. Напуганный персонал заведения вывалился на крыльцо.