По следу кровавого доктора

Мужчина, оставшийся без опеки, зашатался, закричал. Павел метнулся вперед, схватил его за шиворот, оттащил от обрыва, швырнул на площадку. Тот выл от боли, закатился под небольшой козырек над скалой и угодил в кострище. Посыпались искры, вверх взмыла зола. В огне копошился однорукий субъект, ныл, что-то мямлил. Он не успел обгореть. Капитан нагнулся и вытащил его за ногу.

Это был он, доктор Мендель, демон смерти, юное дарование, уничтожившее несколько тысяч узников в одном лишь Аушвальде! Никчемное существо, измазанное сажей, каменной крошкой, чем-то жирным, липким.

— Вы кто? Не трогайте меня, оставьте в покое, — блеял он, отбиваясь ногами.

Разговаривать с ним было не о чем. Павел рывком поставил калеку на ноги, воткнул ствол пустого пистолета в висок.

— Контрразведка СМЕРШ к вашим услугам, герр Мендель. Признаюсь вам честно, для нас было важно, чтобы вы не ушли к союзникам. А живы вы или нет — дело десятое. Так что при малейшем бунте я вас с удовольствием прикончу. Слушайтесь меня, не сопротивляйтесь. Тогда, может быть, еще поживете. Я доступно объясняю? — Капитан снова схватил его за шиворот и поволок по тропе, награждая пинками.

Плевать, что инвалид. Нечего тут прикрываться своей физической ущербностью!

Он затащил стонущее тело за скалу, торчавшую в пятнадцати метрах от края мыса. Там капитан, заставил доктора открыть рот и затолкал в него его же скомканную перчатку. Мендель давился, выпучивал глаза. Но этого было мало.

Штаны немца поддерживал широкий кожаный ремень. Павел рывком выдрал его из петель, примкнул единственную руку этого изверга к туловищу, сильно затянул и решил, что теперь все нормально. Он ногой утрамбовал пленника в нишу, придавил подошвой, а сам высунул голову и стал наблюдать за обстановкой.

Подводники в перископ могли и не заметить возню на краю мыса, но костры обязаны были увидеть. Они горели даже сейчас, после того как в одном из них побывал доктор Мендель.

Над водой метрах в ста от мыса возникло нечто. Лодка всплывала довольно быстро. Капитан не успел бы за эти секунды вытащить Менделя на «большую землю». Ему пришлось таиться. Из воды появилась рубка, потом показалась верхняя часть субмарины.

Несколько человек столкнули в воду надувную лодку, замельтешили весла. Лодка стремительно приближалась. В ней сидели трое. Завозился, замычал под ногой Мендель. Капитану пришлось придавить его подошвой.

Лодка уже покачивалась у каменного причала. Лица подводников не различались. Павел видел лишь серые пятна в комбинезонах. Один привязал лодку к скале, двое выбрались на площадку, стали растерянно озираться.

— Внимание! — Никольский не узнал свой голос.

Он звучал громко, строго, официально, а главное, на языке британской короны!

— Вы входите в зону, где действуют законы и нормы Советского Союза! Вы вероломно нарушили границу водного пространства нашей страны, о чем немедленно будет доложено британскому и советскому командованию! С вами говорит сотрудник контрразведки СМЕРШ капитан Никольский. Район окружен войсками! У вас есть две минуты на то, чтобы покинуть этот район. В противном случае мы оставляем за собой право открыть огонь. Рота, к бою!

Англичане пятились, вертели головами. Они не могли не понимать, в какую некрасивую историю втягивают их начальство и специальные службы. Ссориться с русскими, которые через одну-две недели войдут в Берлин, было бы неразумно. Умирать непонятно за что им тоже не хотелось.

Павел с усмешкой наблюдал, как моряки Королевского военно-морского флота прыгают обратно в лодку, отвязывают канат. Гребец схватился за весла. Маневренное суденышко припустило прочь от мыса.

Он не имел права терять время. Капитан субмарины мог передумать, сообразить, что их водят за нос.

Никольский вытащил из ниши дрожащее тело, поставил на ноги. Потом он основательно надавал доктору Менделю по щекам и погнал его по тропе.

Павел переправил пленника на сушу, бросил под ноги, отдышался. Подводная лодка пропала. Хороший знак. Море, насколько хватало глаз, было чистое и почти не волновалось.

Он нагнулся, вытащил кляп из глотки врача-садиста. Мендель кашлял, извивался. Его рука по-прежнему была надежно прицеплена к туловищу.

— Послушайте, вы, наверное, немец, — прохрипел тот. — Я знаю, что в Советском Союзе много этнических немцев. Мы зовем их фольксдойче. Вы очень хорошо говорите по-немецки и не можете так поступать с соотечественником. Послушайте, у меня есть деньги в швейцарском банке, я могу с вами поделиться, взять вас с собой в Америку или в Англию.

— Ваши деньги, любезный доктор, скоро конфискует советское правительство, — сухо отозвался Павел. — В Америку не собираюсь, жизнь в СССР меня вполне устраивает. Я не немец. Капитан контрразведки СМЕРШ Никольский, честь имею. Сожалею, доктор, но нам с вами придется совершить длительное пешее путешествие. Будете сопротивляться или пойдете не в ту сторону — пуля в лоб!