По следу крови

Иногда Барбаре снились и другие сны. Будто Дон и Эндрю еще совсем маленькие и у них все нормально. Такие сны часто снятся родителям, у которых погибли дети. После такого сна мать просыпается в слезах. Но этот сон часто прерывался другим — незнакомец неотступно бежал за ней по пешеходному мосту.

Она уже и сама не знала, чего боится больше — задернутых штор ночью или открытых днем. Днем ее часто тянуло к окну на втором этаже в комнате Дон, которую они сохранили в том виде, в каком она была при жизни дочери. Отсюда Барбара видела церковный двор. И даже могилу. В окне спальни убитой дочери она видела ее могилу.

18. «Дон Эшуорт II»

В начале декабря никто из жителей Нарборо, Литтлторпа и Эндерби, за исключением руководителей общины, больше не говорил об убийствах. С началом нового расследования репортеры опять зачастили в деревни, но люди избегали их и на все вопросы отрицательно качали головой. Даже в пабах на эту тему никто не говорил.

— Люди у нас вообще сдержанные, — говорил представитель приходского совета Нарборо, объясняя поведение жителей, — им стыдно говорить об убийце… То, что случилось, настолько ужасно, что они просто онемели от страха.

Если три года назад кто-то еще и верил в то, что Линду Манн убил случайно проезжавший по автостраде человек, то теперь никто не сомневался, что преступник здесь, среди них. Случившееся ложилось позором на родителей: жить в цивилизованном местечке, среди нормальных людей, и вдруг такой ужас! Но хотя прилюдно об убийствах не говорил никто, тайком о них шептались в каждой семье.

И только один житель Нарборо говорил об этом открыто — это был местный слесарь, в прошлом армейский инструктор по дзюдо, шокированный тем, что подсобный рабочий погладил девочку между ног. Слесарь решил, что настало время действовать.

Ему уже было за шестьдесят, но из-за густой рыжей шевелюры и развитой мускулатуры определить его возраст было трудно, да и беременность жены говорила о том, что физически он еще очень крепок.

В деревне слесарь, женатый на индианке и исповедовавший буддизм, слыл сторонником свободного образа жизни. Однако деревенские соседи в твидовых пиджаках с заплатами на локтях все это воспринимали с трудом и не любили слесаря.

— Такова английская деревня, — говорил он.

— Ее никому не изменить.

С семьей слесаря общались разве что старики. У его англо-индийской дочери, родившейся две недели спустя после переезда семьи в Нарборо, появилось несколько «дедушек и бабушек»; они окружили девочку заботой.

В один прекрасный день слесарь решил бросить вызов насилию и поместил на доске объявлений Нарборо, рядом с сообщениями и приглашениями типа «Благотворительная распродажа во всех местных церковных храмах» и «Добро пожаловать на приходский колокольный звон!», грозный лозунг: «Защитите себя и своих дочерей от насилия!»

В зале приходского совета Нарборо стали проводить занятия по самообороне. Каждое воскресенье после полудня сюда приходило от пятнадцати до пятидесяти женщин. Девочки-подростки, наиболее вероятные жертвы убийцы, тоже посещали занятия, поскольку их к этому принуждали родители, но при первой же возможности сбегали.

И даже после освобождения подсобного рабочего, когда стало ясно, что настоящий убийца может повторить нападение в любое время, девочки-подростки, к немалой досаде руководителей общины, упорно отказывались верить в то, что с ними может что-то случиться. Женщины постарше, напротив, были уверены, что им грозит смертельная опасность. Слесарю пришлось даже отстранить от занятий некоторых совсем уже пожилых дам, чтобы освободить место для более вероятных жертв нападения.

Мужчин на занятия не пускали. Занимались в обычной одежде, но на голом полу: учиться защите от насильника нужно в естественных условиях, объяснял слесарь.

Праздная публика в пабах посмеивалась, обсуждая, как пышнотелые матроны прыгают, точно Брюс Ли, и расквашивают друг другу носы прыгающими грудями. Впрочем, обстановка в деревне оставалась напряженной.

В Литтлторпе, в отличие от Нарборо, почти не было домов времен королей Георгов и династии Тюдоров. Здесь еще в 60-е годы был построен крупный жилой массив. Два паба, один из которых находился в бывшем фермерском доме, да несколько магазинов — вот, пожалуй, и все достопримечательности Литтлторпа, за исключением привлекательной центральной усадьбы в георгианском стиле, возвышавшейся над единственной торговой улицей. В прошлом здесь жили местные дворяне, а в домах, примыкавших к площади, — их горничные, шоферы и прочая челядь. Нынешние обитатели усадьбы разъезжали на «роллс-ройсе», но ко всему, включая недвижимость, относились бережно.

Жилой массив, где проживало большинство жителей Литтлторпа, находился вниз по дороге от старой части деревни. Именно сюда отправился однажды слесарь, но не для того, чтобы давать уроки самообороны. Молодая женщина позвонила ему и попросила построить навес для машины.