По следу пламени

- Целей всего пять. Один сидит на скамье перед зданием – его убить первым, а тело оттащить куда-нибудь подальше. Дальше – по той же схеме. Убивать тихо, тела затаскивать в кусты или на задний двор. Потом их передать страже. Все ценности, что будут у них и в комнатах можно забирать без зазрений и сомнений. С первым проблем возникнуть не должно, со вторым – сложнее. Говорит, мол, опасно, так что быть надо начеку. Следующие двое – пятьдесят на пятьдесят, - высказался он тезисно, подождал, пока взгляды в молчании устремятся на него.

- Сейчас там будет сидеть мужик. Слеповат и туповат, так что хреначьте аккуратно, чтоб без лишнего шума. Дальше выйдет какая-то девка. Или Имперка или Рогатая, - мужики, рассевшиеся чуть дальше довольно облизнулись.

- Х*р там, не надейтесь! – рявкнул на них Рафаил. - Пользовать не вздумайте.

- Да мля, баба – есть баба, - воскликнул один из головорезов. - Чё мы мля тут зря торчим весь день, не жравши даже? Ты видел эту, которая под закат в город заехала!? Там же мля ух-х, - он вытянул руки вперёд и мечтательно поводил ими по крепкой полусфере. - Не жопа – мечта-а-а…

- За эту работу нам заплатят столько, что каждому из вас хватит на десяток безотказных шлюх, - прошипел Алкис. - А если ты не в силах перетерпеть день, чтоб пристроить хоть куда свой стручок, то давай я и тебя передам легионерам, чтобы они нашли тебе хорошее применение.

- Э-э-э мля, Раф, ты чё, я ж это… - тут же испуганно замямлил мечтатель.

- То-то, сиди и помалкивай, - вдавил того в землю атаман этой шайки. - Гар, иди и разберись.

Практически из самой тени вынырнул силуэт низкого паренька, облачённого в тёмную закрытую робу, сливающуюся воедино с окружающей тьмой. Он вышел, показываясь на глаза Рафаилу, пальцем указал направление, отсалютовал остальным и поспешил скрыться в узком переулке между полуразвалившихся хибар.

Глава 13

Тихоня Гар несколько отличался от остальных головорезов. Пока они ходили по земле и творили свои деяния ради денег, ему от путешествий с Рафаилом было нужно одно – убийства. Убийства, приносящие его душе, даже не радость и наслаждение, а спокойствие. И нет, он не ненавидел людей в самой их сущности. Наверняка среди них были, есть и будут те, кого можно назвать «хорошими», но имелось в Гаре что-то противоестественное, ведь ощущение того, как из тела уходит жизнь, как кровь из раны сочится на землю, вытягивая из убиенного последние силы, даровало ему равнодушную безмятежность. Скорее всего он бы хотел сказать, что так быть не должно, но… Только сказать он не мог. Как и не мог представить, что много лет назад одновременно лишится возможности сказать хоть что-нибудь и потеряет хрупкие остатки здравомыслия.

Под гадкий, ехидный, писклявый смех толпа деревенских мальчишек в одном из маленьких поселений, раскиданных по карте Диаракорумских саванн безымянными точками в очередной раз выцепила сироту Гара. Добродушного тогда ещё паренька, над которым жизнь откровенно насмехалась, расплёскивая ядовитую слюну. Его семья сгорела в пожаре, он лишился дома и хоть каких-то сбережений. После от него отвернулись и те, кого он в душе считала друзьями. Он остался один, на улице, без денег, крова, еды и воды.

Кое-как находя себе пропитание и способ переночевать под крышей, Гар всё ещё не терял блеска радости в глазах, но отчего-то местные дети прямо-таки невзлюбили его. Была ли причиной тому улыбка, с которой юнец старался смотреть на мир или что-то ещё, теперь уже неважно. Он мог терпеть насмешки, выдерживать оскорбления и даже гнев от издевательств держал в себе, но именно после того, как пятеро маленьких ублюдков накинулись на него, просто сидящего в теньке и укрывающегося от палящего солнца в попытках съесть кусок чёрствого хлеба, по чаше терпения начали расползаться трещины.

Сначала малец просто прикрывался, когда наглые кулаки отбросили горбушку в грязную лужу и осыпали его острыми тычками. Когда они начали бить всерьёз, он прижался к земле и начал молить, чтобы те перестали. Ему было больно и страшно, и всё, чего хотелось, так это того, чтобы эти уроды остановились.

Но им оказалось мало. Крики будто злили их, и самый главный ублюдок со смехом, обнажая гнилую улыбочку сказал двоим, чтобы держали Гара, а сам достал маленький поганый ножичек, схватил своими грязными ручонками язык и отрезал от него добрую половину.

Сдавленный крик разнёсся по округе. Стряхнув кровь с ладоней на упавшего Гара, гады пошли прочь, отставив мальчишку лежать в грязи и выть. Он пытался позвать на помощь, но из горла выходили только хлюпающие неразборчивые вопли.

И в тот момент в его голове что-то щёлкнуло. Сквозь ужасающую боль и собственные стоны в его страдающей голове промелькнула идея о жестокой мести. Она заглушила мучительные позывы. Гар по-прежнему чувствовал себя ужасно, что неудивительно. Но желание расквитаться за каждое пережитое страдание держало его на ногах. Найдя ржавый металлический прут, он начал блуждать по деревушке, постепенно погружающейся в ночную пучину, и искать обидчиков, не разошедшихся по домам.