По следу Саламандры

В фольклоре фейери топотун — существо, встреча с которым предвещает несчастье и даже смерть. Он ходит неподалеку. Поступь его тяжела. Шаги его подавляют волю и вселяют ужас и панику.

Возможно, основой послужило какое–то природное явление, заметное сверхчувствительным фейери.

Люди говорят, что порой слышно, как он разгуливает по лесу, издавая душераздирающие вопли. Обычно топотун невидим, но иногда является людям под видом большого черного вепря с глазами–плошками и длинным густым мехом.

Люди пугают им непослушных детей. А фейери часто используют этот образ, дабы обозначить предчувствие недоброго.

Фейериживут в Мире, скрываясь и прикидываясь людьми. Как жили бы вампиры, если бы были на самом деле. Они держатся вместе, почитают какие–то свои, малопонятные людям традиции, пробавляются торговлишкой и даже ведут бизнес — мелкий и средний, упиваясь своей тяжелой судьбой. Но при этом остаются легендарным полумифическим народцем.

Появление фейери в Мире совпадает с катастрофой Песни Исхода. И тогда они выглядели иначе. Этот народ обладает своеобразной видовой мимикрией. Просто повышенная природная гибкость генотипа. Со сменой нескольких поколений они меняют фенотипические признаки, становясь подобными доминирующему разумному виду.

Первые фейери куда более заслуживали звание чудовищ в глазах людей. И дурная слава фейери тянется оттуда. Потому, кстати, ныне в них и не верят. Ибо все помнят: фейери — это жуткие и опасные твари, которых с человеком нипочем не спутаешь. А ныне этих чудовищ нигде в Мире не встретишь. Значит, и на этом настаивает здравый смысл, их не существует.

Фетч (доппельгангер)— в фольклоре двойник, которого можно встретить в реальности или во сне. Встреча с ним в реальности после заката солнца сулит смерть, а в другое время суток — серьезные неприятности. По преданию, Урзус Лангеншейдт, проживший немыслимо долго для человека и даже для фейери, умер после того, как увидел своего фетча — бледного, сморщенного и ссохшегося.

Двойником человека может быть человек, злобный усохший карлик или фейери. Считается, что двойник–фейери может либо похитить у человека его судьбу, его путь, либо, наоборот — заставить жить иной жизнью, не соответствующей пути предназначения.

Фетч, что является во сне, как правило, подсказывает неправедные пути к сомнительным благам, искушает и сбивает с пути предназначения.

Образ фетча учит смотреть на мир своими глазами, достигать всего в жизни своими силами и не искать сверхъестественной помощи. А также помнить, что саморазрушительные деяния — простые, но неправильные решения — превращают человека необратимо в его доппельгангера — демона в человеческом облике, воплощающего все низменные и темные черты.

Элкин— бог изобилия, наигрывающий на золотых струнах, призывая перемену сезонов.

Силлеры— представители секты «Избранных для продажи но имя Господа и именем Его».

ТЕХНИЧЕСКИЕ ДОСТИЖЕНИЯ МИРА

Паровой двигатель в Мире — это не просто двигатель. Это единственно правильный двигатель. Отношение к нему, как бы фамильярно ни обращался с конкретным механизмом чумазый механик, очень трепетное. Это обусловлено самой Традицией. Двигатель появился и получил распространение во многом потому, что не противоречил ей, вписывался в сакральные базисы культуры.

Истоки паровой основы энергетики Мира нужно искать в истории дома, как его понимает Традиция.

Очаг был всегда. Это неудивительно. Несущие раннюю Традицию шли с севера. А при очаге были хранительницы. Они общались с огнем, осваивали и перенаправляли его энергию в созидательное русло.

В поздней Традиции глубинные смыслы жилища, главного дома, окончательно кристаллизовались и нашли свое материальное выражение в его облике и структуре. Вода должна была соседствовать с огнем. И не просто вода, а проточная вода. В этом был залог как бытового удобства, так и космогонической гармонии. Стихни уравновешивали друг друга. Дома старались ставить соответствующим образом.

Но где огонь с водой, там и пар. Какой практик или мыслитель оценил его свойства и попытался сознательно соединить энергию воды и огня — неизвестно. В любом случае, хоть сведения о нем во времена катастрофы были утеряны, для него это революционное деяние, несомненно, было идеологически естественным.

Так или иначе, первые, примитивные паровые машины были принадлежностью Главных домов. Вначале они могли вращать мельничные колеса. Затем их сила стала работать там, где требовалось привести в движение внутренние механизмы изменения интерьеров.

Мир обустраивался. Население после катастрофы снова росло. И новая мощь соединенных стихий позволила при закладке все новых жилищ не столь жестко ориентироваться на близость текучей воды, позволив насосам качать ее из водяных горизонтов и вообще заменив ее силу своей.