По следу тигра

— Еще раз повторишь неправильные глаголы, все три формы. И про страдательный залог не забудь. Все, до пятницы, — входная дверь захлопнулась, Максим вскочил с дивана навстречу вошедшей в комнату Вике. Отодвинул ее в сторону, влетел в ванную комнату. Под раковиной пусто и чисто, одежда исчезла.

— А я все постирала, — крикнула из комнаты Вика, — скоро высохнет. Только свитер толстый, он будет долго… — и осеклась, умолкла, полезла в верхний ящик старого полированного серванта. Максим молча следил за ее действиями. Взял из рук у девушки белый непрозрачный пластиковый пакет, заглянул внутрь. Все три красные «корочки» и нож в «скандинавских» ножнах на месте, можно выдохнуть. Или — рано? Черт его знает. Ситуация дурацкая и жутковатая одновременно, как после того выпуска новостей. И объясниться бы надо, но какими словами с Викой об этом говорить? Казнить нельзя помиловать, в общем.

— Извини, пожалуйста, но все это так пахло, — проговорила Вика, и добавила, уже выходя из комнаты:

— Так ты есть будешь?

— Да, сейчас.

Максим забросил пакет на полку в прихожей, вернулся в ванную, умылся, снова полюбовался на себя в зеркало. Обнаружил еще два синих пятна на правом боку над ребрами. Кровоподтеки успели слиться в один, и края его уже желтели. Максим завернулся в полотенце и двинулся на одуряюще вкусный запах из кухни. Замороженная курица давно превратилась в жареную, из овощей получился отличный гарнир. От горячей и сытной еды снова потянуло в сон, а может, таким образом проявлялись лечебные свойства коньяка. Максим побрел обратно в комнату и только тогда заметил в углу, рядом с телевизором свой свитер. Тот раскинулся на полотенце, и пах исключительно стиральным порошком. Похоже, отстирались даже пятна крови, или их просто не видно было на черной шерсти. Все равно — вещичка испытания выдержала с честью и заслужила право пожить еще немного. Остальное висело рядом на батарее.

— К утру высохнет, — Вика вошла в комнату, постояла рядом, присела на подлокотник кресла:

— Хочешь, я к тебе схожу и одежду принесу? Ключ давай.

— Я его потерял, — ответил Максим.

— А как же… — договорить ей Максим не дал, схватил за запястье и рывком притянул к себе. Дальше разговор грозил скатиться к ненужным подробностям, и развитие темы следовало пресечь на корню.

— Да какая разница, разберусь. Я хоть сейчас уйду, если хочешь, — Максим представил себе, как топает в мокрых штанах по морозу. Представила это, кажется, и Вика, она фыркнула, но ничего не сказала.

— Шантажистка, — буркнул Максим и плюхнулся вместе с девушкой на диван.

— Да, я такая, — злорадным шепотом ответила Вика и добавила:

— Я ничего не видела, не открывала. Сложила их в пакет, и все. А нож у отца похожий был, только поменьше. Он его сам сделал, из ножовочного полотна.

Все правильно, молодец. Что делает обычный человек, когда ему в руки по недоразумению попадает боевая граната? Если не дурак, то осторожно откладывает ее в сторонку и смывается за ближайшее укрытие. Ну, а если дурак или хочет посмотреть, как она устроена и что там внутри, то тут и говорить не о чем. Итак, передышка затягивается, она продлится немного дольше, чем он планировал. К тому же голова еще немного кружится и ноет переносица, но это ерунда, остаточные явления.

«Домой» Максим вернулся только к вечеру следующего дня. Побродил немного под окнами, выждал удобный момент и по газовой трубе влез на козырек подъезда. Присел, осмотрелся, подождал, пока из подъезда выйдет «собачник» с таксой с первого этажа и скроется за углом. Потом поднялся, подпрыгнул несколько раз и толкнул плотно прикрытую створку окна. Она распахнулась, Максим ухватился за выступ пластикового профиля, подтянулся, вполз на подоконник, свалился с него на пол. Наконец-то эта прогулка закончилась. В квартире холодно, как в вытрезвителе, темно, холодильник пуст. Зато тайник пополнился весьма ценными экземплярами. Завтра же надо поменять замок, квартирной хозяйке сказать честно, что ключ посеял.