По следу тигра

— Мне нужно записаться на прием… — произнесла посетительница громко и уверенно. Дальше запал иссяк, или закончилось действие успокоительного. Женщина запнулась, кашлянула, но договорить ей не дали.

— Обратитесь в общий отдел на первом этаже, — заученно буркнули хором «стражи». А тот, за столом, привстал и выдернул из-под сумки исписанную тетрадь.

— Я только что оттуда, мне сказали, что приема нет, — голос женщины звучал уже тише, глуше, и Максим рискнул, отвел в сторону покрытую сочными толстыми листьями ветку, посмотрел в сторону «поста».

— Раз сказали нет — значит нет. Здесь нельзя стоять, уходите, — охранник пока сохранял вежливость, но надолго его не хватит. Тем более что к его совету женщина прислушиваться не собиралась. А у стола уже начинали копиться жаждущие попасть в крыло здания, где окопался мэр, и даже выражали свое недовольство. Женщина нарушила работу конвейера, мешала входу-выходу чиновников, а это чертовски нервировало и охранников и сотрудников администрации. Да она, похоже, и не слышала обращенных к ней слов, гнула свое:

— Мне нужно попасть на прием к главе администрации города Стрелкову, — повторила она, подтянула к себе сумку и расстегнула на ней молнию. Невинное, рядовое действие вызвало у охранников нездоровую реакцию. Сумка полетела на пол, из нее выпал мобильник, покатился по гладкому полу под уставленный картонными игрушечными домами стол. Но на потерю телефона женщина внимания не обратила, она медленно, как во сне, подбирала рассыпавшиеся из расстегнутой папки бумаги и пыталась сложить их обратно. Но делала все неловко, и Максим видел из своего угла, что руки женщины дрожат, а плечи вздрагивают. Дальше события могут развиваться по двум сценариям — либо у нее начнется истерика, либо этим двоим, у дверей, придется несладко. Прогноз сбылся с точностью до наоборот: истерике сопутствовал припадок ярости, злобы и отвращения. Да такой, что пара чиновничков, попытавшихся выйти из-за волшебной двери, передумали и предпочли остаться на безопасной территории.

— Сволочи! — кто бы мог подумать, что в таком хрупком, даже изможденном теле живет голос такой силы. — Скоты, вы все вместе взятые, со своим мэром! Твари продажные, чтоб вам всем передхнуть! Он полгода из дома выйти не может, полгода! Ты хоть понимаешь, что это значит для ребенка, урод! — сумка полетела в голову «сидельца», и увернуться тот не успел, поймал снаряд лбом и вместе со стулом пошатнулся, врезался затылком в стену.

— Да я тебя сейчас! — он взвизгнул и полез из-за стола. Но женщину было трудно напугать, она подобрала сумку и примеривалась ко второму броску.