По следу Жезла

…Когда Мурлыка подрос и стал носиться по дому со скоростью всё разрушающей баллистической ракеты, леди Икэсса, мама Стэнна, начала выгонять нас из дома на улицу.

– Там крушите, что хотите, – приговаривала она. – А наш дом мне пока ещё дорог. Хотя бы как память о бабушке. Мне надоело восстанавливать стены после ваших игр.

И поэтому каждый день мы втроём уходили через Южные ворота далеко в степь или в лес и давали Мурлыке вволю побегать. Всё-таки для дикого животного даже немаленькие размеры дома Фарроасов были слишком тесны.

Ну, а стену мы, положим, проломили только один раз, это уж леди Икэсса преувеличивала. Я в тот день, на её беду, рассказала Стэнну о каратистах, которые ребром ладони кирпичи ломают, а кулаком стены прошибают. Стэнну, естественно, сразу захотелось попробовать.

Он долго примерялся, бормотал что-то, подносил кулак к стене, снова отходил… Под конец мне всё это надоело, и я заныла:

– Стэнн, пошли уже. Мурлыка гулять хочет.

– Подожди, – отмахнулся экспериментатор. – Вот сейчас стену сломаю, и мы через этот пролом сразу к задней калитке выйдем. Обходить не надо будет.

– Ну-ну, – скептически пробормотала я, а вслух заявила: – Даю тебе три минуты, а потом мы с Мурлыкой уходим через дверь, как все нормальные люди.

Стэнн мрачно посмотрел на меня, размахнулся и с приглушённым воплем ударил кулаком по стене.

Та сперва прогнулась, как резиновая, потом пошла трещинами, а затем рухнула, и в появившемся отверстии я увидела испуганное лицо садовника, подрезавшего розы около калитки.

Стэнн и сам перепугался не меньше, когда увидел плоды трудов своих.

– Бежим! – сдавленно прохрипел он, и мы, ломанувшись в получившийся проём, сопровождаемые грохотом рушащихся колонн и балконов, выскочили на улицу и помчались к реке, к нашему тайному убежищу, устроенному на небольшом островке среди камышей.

Там, с трудом отдышавшись, я сначала покрутила пальцем у виска, демонстрируя свою порядочность:

– Ты совсем того, да? А если бы дом рухнул?

А потом, не выдержав, восхищённо продолжила:

– А как это тебе удалось? Стена же толстенная, не меньше метра.

И тут же забеспокоилась:

– Рука-то как? Сильно болит? Ушиб ведь, наверное?

Новоявленный каратист молча гладил левой рукой лежащего у его ног Мурлыку.

– Стэнн, ты чего? Болит, да?

Я перелезла через гепьерда и хотела взять друга за руку, но он отшатнулся и сквозь зубы прошипел:

– Не трогай.

И тут я увидела, во что превратилась его рука после фокуса с прошибанием стены.