По справедливости

Ведьмак выглянул в окно — полностью стемнело. Осенняя ночь вступила в свои права, ночь безлунная, облачная и непроглядно-тёмная.

Как раз то, что нужно. Пора.

Совсем скоро ведьмак должен встретиться с Евдокией, чтобы призвать душу её погибшей дочери Кати и расспросить, что случилось.

“Суету с мертвяками” (так Ефрем называл заклинания, связанные со смертью и покойниками) ведьмак откровенно не любил. Уж очень много хлопот. Нужны сложные снадобья и инструменты, много всего должно удачно сойтись — фаза луны, положение созвездий, даже погода! Но капризные чары всё равно могли развалиться в любой момент, даже если всё сделать правильно. Поэтому больше “суеты с мертвяками” Ефрем не любил только стихийные заклинания, ибо сладить с погодой ещё сложнее.

Если бы не колдовская примета, что отказать просителю — значит надолго потерять удачу, да не сочувствие к материнскому горю Евдокии, Ефрем нипочём не взялся бы за это дело. Но раз уж согласился, следовало сделать всё честь по чести.

Вздохнув, Ефрем стал складывать в сумку всё нужное.

Деревянная лопатка, похожая на детскую игрушку. Ефрем когда-то самолично выстругал её из доски старого полусгнившего гроба.

Заговорённая игла с вдетой в неё парчовой серебряной ниткой.

Две бутылочки — одна с чистой заговорённой водой, другая — с бурым зельем, состав и назначение которого знал только сам Ефрем.

Складная походная жаровня и несколько берёзовых поленьев — для костра.

Маленькое зеркало в костяной оправе.

Ещё кое-какие нужные вещи и бутылочки.

И последнее: повесить на пояс шесть заговорённых ножей и взять корень плакун-травы, чтобы защититься от нечисти. Ночной перекрёсток — место опасное. За себя-то Ефрем не боялся, но сегодня он шёл колдовать не один. Мало ли что…

Ефрем оглядел себя и сумку.

Всё в порядке.

Ведьмак взял стоящие у печи вилы и вышел на улицу. Заперев дверь в избу, он огляделся по сторонам: не видит ли кто?

Но нет, всё было тихо и безлюдно.

Ефрем сел на свой транспорт, зажмурился, сосредоточился и шёпотом произнёс нужное заклинание.

Вилы шевельнулись и стали плавно подниматься. Перед мысленным взором Ефрема скользили потоки магической силы, оплетающие вилы и тянущие их прочь от земли.

И вот уже ведьмак поднялся над кронами самых высоких деревьев. Теперь можно не бояться, что какой-нибудь олух, которому не спится ночью, увидит Ефрема и его узнает.

Вот вилы перестали подниматься, выровнялись, а затем устремились вперёд. Одной рукой Ефрем держался за вилы и направлял их полёт, а другой придерживал сумку.

Осенние небеса были пусты. Никто Ефрему не встретился, чему он только обрадовался. Вот бы и на перекрёстке так было!..

…По воздуху ведьмак долетел быстро. С высоты он издалека заметил у верстового столба слабый огонёк и человеческую фигурку рядом. Значит, Евдокия уже на месте.

Приземлившись поодаль, за кустами, ведьмак пошёл к месту встречи пешком. Конечно, можно было с гусарской лихостью подлететь прямо к Евдокии. Но кто знает, что она вытворит: то ли в обморок упадёт, то ли завизжит так, что и в дальних деревнях всполошатся.

Услышав шаги, Евдокия вздрогнула. Она резко обернулась и подняла фонарь, чтобы разглядеть идущего. Узнав Ефрема, она облегчённо вздохнула и вытерла лоб рукавом.

— Доброй ночи! — поздоровался ведьмак. — Давно здесь стоишь?

— Доброй, Ефрем Захарович. Почитай, час уже тут.

— И как, всё тихо?

— Какой-то барин на почтовой карете проехал, и всё, больше никого.

— Хорошо. Ну что, начнём? Имей в виду, чары очень капризные. Чуть что не так, и всё псу под хвост. Последний раз спрошу: сдюжишь? Может, тут подождёшь?

И Ефрем пристально посмотрел на Евдокию. В тусклом свете фонаря лицо женщины казалось бледной безжизненной маской. Но её губы были упрямо сжаты, а прищурённые глаза смотрели зло и решительно.

— Даже не сомневайся, ведьмак. Сдюжу.

— Ну коли так, идём.

И вдвоём они подошли к нужному перекрёстку.

Перекрёсток дорог — место особенное. Оно находится сразу в двух мирах, человеческом и потустороннем, но по-настоящему не принадлежит ни одному из них. Здесь можно перейти из одного мира в другой и иногда даже не заметить этого. У перекрёстков особая волшебная сила, которую не сравнить ни с чем другим.

Именно поэтому здесь проводят свои ритуалы колдуны и шастает всякая нечисть. И поэтому на перекрёстках часто хоронят тела тех, кто умер нехорошей смертью, а значит, может вернуться в опасном обличье: самоубийцы, казнённые преступники, те, кто умерли от заразной болезни, те, кого подозревали в колдовстве… Живые надеялись, что душа опасного покойника, оказавшись на перекрестье дорог и миров, заблудится и не найдёт пути к людям.

И на перекрёстке нельзя поднимать с земли вещи, даже если это полный кошель золота. Вместе с вещью прицепится порча или какая-нибудь потусторонняя гадость, которая высосет из тебя удачу и жизненные соки. А избавиться от неё ой как непросто!..

Словом, обычному человеку ночью на перекрёстке находиться опасно. Да и колдун, особенно слабый и неопытный, может нарваться не только на мелкую нечисть, а на кого-то серьёзного, и эта встреча кончится плохо.