По справедливости

Женщина медленно, то и дело оглядываясь то на могилу, то на ведьмака, зашагала по кругу.

— Вот так-то. Всё делом занята, — сказал себе под нос Ефрем и спрыгнул в могилу.

Взявшись за крышку гроба, он попробовал её сдвинуть. Крышка не поддалась — заколотили крепко, на совесть. Видимо, односельчане боялись, что самоубийца обернётся упырихой и повадится по ночам пить кровушку.

Ведьмак зашептал заклинание, и гвозди сами зашевелились, выворачиваясь из дерева. Собственно, и не надо было полностью открывать гроб. Надо только сдвинуть крышку, чтобы взять ногти и волосы покойницы.

— Ефрем! — позвала Евдокия, и в её голосе послышался страх. — Иди сюда! Там что-то странное!

Ругнувшись, ведьмак упёрся руками в края могилы, и оттолкнувшись, выскочил наверх.

— Смотри, вон, на дороге!

Евдокия показала вдаль. По Рыбинскому тракту мчалась… воронка вихря!

Она быстро приближалась, и ведьмак понял, что она огромная, в два человеческих роста, а то и больше.

В ночной тишине слышался свист воздуха и шорох камней, которые вихрь втягивал в себя с дороги.

А кругом царила спокойная погода, без намёка на бурю, где такой вихрь мог бы зародиться сам собой.

Значит, это…

— Встречник, язви его через колено! — выругался ведьмак. — Дуся, с дороги! В кусты спрячься и плакун-траву в руке держи. Ну, живо!

Евдокия стала ещё бледнее, чем была, а глаза от страха расширились так, что, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Но она нашла в себе силы кивнуть и выполнить указание ведьмака.

Убедившись, что женщина спряталась, Ефрем вынул из-за пояса два заговорённых ножа, перехватил их поудобнее и вышел на середину дороги, преграждая путь вихрю.

А он был уже рядом. Громадный, страшный, с грозным свистом он мчался вперёд. В сердцевине вихря что-то чернело, и иногда на поверхности воронки проступали то клыкастый оскал, то пряди спутанных волос, то круглые, горящие злобой глаза.

“Точно, встречник, — мелькнуло в голове у ведьмака. — Явился на свеженькое, паскуда!”.

Встречником называют злобного духа, который в облике вихря носится по дорогам и перекрёсткам, особенно ночью. Неосторожного путника он запросто может утащить с собой. Ещё привлекают встречника места с дурной славой: там, где погибло много людей, где случилось самоубийство или где часто пропадают люди.

Вот и сейчас он, учуяв вскрытую могилу девушки-самоубийцы, мчался сюда.

Заметив ведьмака, он замедлился. Дух привык, что люди его боятся и убегают прочь. А Ефрем нагло стоял посреди дороги!

Встречник озадаченно остановился. Куцый его умишко силился понять, что не так в этом странном человеке. Так ничего и не придумав, встречник решил обойти Ефрема и свернул с дороги, направившись напрямик к такой притягательной могиле.

Но ведьмак снова встал у него на пути. Только тогда встречник заметил в руках у человека ножи. А закалённое железо дух ненавидел и боялся его.

Взревев так, что с деревьев посыпались листья, дух выпустил из вихревой воронки четыре длинных когтистых руки и бросился на Ефрема.

Но встречник опоздал: ведьмак метнул заговорённый нож, и он вонзился прямо в сердцевину вихря. Второй нож ведьмак швырнул к подножию воронки, и его потоками воздуха засосало внутрь.

Встречника отшвырнуло назад, будто он налетел на невидимую стену. Вихрь весь затрясся, из его сердцевины раздалось злобное шипение. Вращение воронки замедлилось, она стала терять форму и распадаться.

Из сердцевины донёсся жуткий стон, вихрь таял на глазах. Минута — и никого нет, только в траве осталась лужица чёрной жижи, в которой лежали два ведьмачьих ножа.

Ефрем облегчённо вздохнул. Развоплощённый встречник больше не опасен, теперь он будет долго набираться сил, чтобы собрать новый вихрь. А другая нечисть пока не сунется — шум драки всех распугал.

Тщательно вытерев ножи, ведьмак крикнул Евдокии:

— Выходи! Всё хорошо.

Женщина выбралась из кустов и, потрясённо глядя на чёрную лужицу, спросила:

— К-к-кто это был?

— Встречник. Злой дух, что летает по дорогам. Не бойся, его уже нет. Идём скорее.

Вместе Ефрем и Евдокия подошли к могиле. Ведьмак спустился, а женщина сверху светила фонарём.

Ефрем сдвинул крышку гроба, и в нос ударила сладковато-удушливая вонь тления. Привыкший ко всякому ведьмак едва поморщился, а вот Евдокия наверху вскрикнула и зажала нос.

Ведьмак быстро срезал несколько прядей волос (хватило бы одной, но он взял больше, про запас), а потом приподнял мёртвую ладонь и состриг со всех пяти пальцев ногти.

Бережно сложив добычу в холщовый мешочек, он задвинул обратно крышку и зашептал заклинание задом наперёд, тем самым возвращая гвозди на место. И только убедившись, что гроб снова надёжно заперт, он полез наверх.

— Взял? — спросила Евдокия.

— Да.

Ефрем зачерпнул лопаткой земли из кучи и, шепча заклинание, бросил комок на крышку гроба. Потом и вся куча поднялась в воздух и стала обрушиваться вниз, засыпая могилу. Пара минут, и могильный холм снова на месте и даже заново утрамбовался. Если не видел своими глазами, то и не догадаешься, что могилу вскрывали.

— Ядрёна колокольня! — воскликнула Евдокия. — Я даже не думала, что колдуны такое умеют.