По средам мы носим чёрное (СИ)

— Верно. Именно поэтому я здесь.

— Скажите, вы проверялись на наличие амортенции?

Блейз смерил волшебника ледяным взглядом.

— В этом нет никакой необходимости.

— Я бы не был так уверен, мистер Забини. Моя дочь не нежный ангел с небес, как вам могло показаться, — он отпил немного вина. — Но вы, вероятно, уже знаете о её прошлом.

— Мне плевать на её прошлое. Мы поженимся, как только закончатся приготовления.

— Которыми занимается Делоурс, как я предполагаю? Прекрасная женщина. Остроумная и всегда добивается своих целей. Мне довелось присутствовать на её пятой свадьбе, если не ошибаюсь.

— Замечательно, — спокойно проговорил мулат. — Думаю, вам очень повезло, что она не смогла приехать, иначе ваша голова бы покоилась прямо на том отвратительном столе в холле. Итальянская кровь такая горячая, знаете ли.

— То есть мадам Забини всё же проверяла невесту и согласилась с вашим выбором? — первый крючок сорвался. Джозеф надеялся, что Делоурс не в курсе глупого решения сына.

— Я бы даже сказал, что она настаивает на заключении брака в максимально сжатые сроки, — волшебник наслаждался недовольным лицом собеседника. — Поэтому я вынужден требовать мою часть из приданого как можно скорее.

— И что же вы хотите?

— Зачарованные зеркала.

Мужчина сверкнул глазами. Если он откажет такой уважаемой семье, то запятнает честь собственной, как только новость выплывет наружу. Сейчас Джейн была предательницей, но удачное замужество могло реабилитировать девчонку, раз её выбрал наследник Забини-де-ла-Руш. Не считая возможного гнева и мести Делоурс, которая могла разрушить поместье до основания, узнав, что её единственному сыну отказали. Значит, он должен сам отказаться.

— Разумеется, как я сразу не догадался. Заменитые зачарованные зеркала. Слишком дорогая цена за такую дешёвую вещь, — колдун прошёлся взглядом по напряжённому лицу блондинки.

— Вам что понравилось стоять связанным передо мной на коленях? Хватит оскорблять Джейн, — Блейз выходил из себя. Ему претило сидеть за одним столом с безумным волшебником, который считал, будто чистота семейного древа важнее собственного ребёнка.

— Мне кажется, мистер Забини, вы не совсем понимаете, кто находится рядом с вами. Моя так называемая дочь убила своего брата, и, очевидно, умолчала об этой истории, раз вы так рьяно её защищаете.

Мулат вперил тяжелый взгляд в Джозефа, пытаясь уловить, лжёт ли он. Наверняка да. Она не могла. Определённо нет.

— Судя по вашим удивленным глазам, Джейн скрыла от вас свою маленькую тайну. Расскажи нам, о невинное дитя, почему мой сын гниёт в могиле, а ты сидишь здесь?

— Это была случайность, — выдавила из себя девушка.

— Неужели? Эльфы сами себя заколдовали? Какое совпадение, — мужчиина с силой стукнул по столу. — Тогда скажи правду своему жениху, и если он после всё ещё будет гореть желанием жениться на убийце — я отдам чёртовы зеркала, как велит обычай.

— Мистер Блэкли…

Джейн не слушала. Она вылетела из проклятой столовой и побежала через задний вход прямо в лабиринты сада. Морозный воздух обжёг лёгкие, вырывая дребезжащую боль. Слёзы застилали глаза, но ноги помнили дорогу. Ледяная плита покрылась толстым слоем снега вперемешку со старыми сухими листьями. Голубые глаза скользнули выше. Статуя, которая так на неё похожа. Мастер постарался на славу, сделав из грубого камня красивую женщину. Печальную, обрамлённую тонкой вуалью и пронзительной тоской. Золотистые буквы на надгробии померкли, уступая силе времени. Прошло больше двадцати лет. Ведьма опустилась на колени, не обращая внимания на раздирающий ветер и режущий холод.

— Прости, что так долго не навещала тебя.

Волшебница наколдовала большой букет белых тюльпанов и положила в стоящую рядом вазу. Она не знала, какие цветы любила её мать, чем занималась в свободное время, какие книги читала. Обрывки рассказов о ней были такими крохотными, что хватило бы маленького куска пергамента, чтобы записать всё. Эльфы говорили о ручках на шкафах и рисовании, но этого недостаточно. Совсем мало. Так мало, что буквально таранило отвесистыми ударами каждую клетку.

Второй взмах палочки, и ведьма растворила снег, обнажая надписи на мраморной плите. Не обретя счастье в жизни, мы обретём его посмертно. Отец собственными руками выбивал на камне каждую букву, заколдовывая завитки и наполняя их горькой любовью.

Пьедестал с табличкой всё ещё был запорошен, скрывая имя и даты. Девушка коснулась ледяного инея, стирая горячей рукой грязь и листья. За спиной послышался хрустящий шум от тяжёлых ботинок.

— Джейн?

— Как ты нашёл меня? — она не поворачивалась в его сторону. Не могла.

— Ты пришла навестить чью-то могилу, и зажглось пламя Траура, — Блейз взглянул на горящий огонёк у входа в гробницу посреди красивого сада. — Хочешь побыть одна?

— Я должна тебе всё рассказать, чтобы отец отдал проклятые зеркала, — блондинка царапала камень, пытаясь физической болью заглушить душевную.

— Нет, — мужчина подошёл и схватил дрожащие ладони. — Ты не должна.

— Но мы ведь…