По средам мы носим чёрное (СИ)

— Что угодно. Я всегда считал самым безопасным местом свой дом, но после того, как Волан-де-Морт сделал мэнор штаб-квартирой Пожирателей, я перестал спокойно спать. Понадобилось много времени, чтобы в ушах перестали звенеть чьи-то крики, — Драко смотрел в окно, даже не взглянув на Гермиону. — Я постоянно начеку, но если тебе будет приятнее полежать в ванной в собственном номере, я не настаиваю.

Грейнджер задержала дыхание. Каждое откровение Малфоя заставляло ее чувствовать его ближе, понимать глубже. Она как будто открывала самые запретные тайны и прикасалась к самым сокровенным мыслям, которые только были в его голове.

— Я останусь.

— Никогда ничего не делай из жалости. Поганое чувство.

— Ты прав, но я это делаю не из жалости, а из-за другого чувства. — она провела подушечками пальцев по острому лицу. — Мне хочется, чтобы ты доверял мне, как я доверяю тебе. Полностью.

Ведьма развернулась и вышла из комнаты, попутно распуская волосы. Пока вода текла по светлому мрамору, она стянула одежду, повесила на крючок и взглянула на себя в зеркало. Пряди давно пора было укоротить, а скрывающие чары на шраме буквально требовали обновления.

Пора сделать какую-нибудь татуировку. Может, книги или выдру?

В голове мелькали бунтарские мысли изменить в собственной внешности всё, до самой последней черточки. Распрощаться со старой Гермионой, чтобы двигаться дальше. Высветлить несколько локонов, убрать пару веснушек на носу, нанести несколько рун из хны на запястья.

Только вот внутренний голос так просто не поменяешь. Не заставишь замолчать или успокоить.

Но Драко удается.

Грейнджер залезла в тёплую ванну, позволив мягкой воде обволакивать тело и уносить беспорядочные мысли куда-то далеко. Волна расслабления накрыла её с головой. Натирая цветочным маслом кожу, девушка растворялась в приятном ощущении безмятежности.

Малфой даже не попытался зайти, дав ей время, как обещал, побыть одной. Из комнаты не доносилось ни звука, словно его вообще там не было. Когда она вышла, закутанная в полотенце, то увидела, как мужчина сидит в кресле и читает какую-то книжку.

Он настолько был поглощен чтением, что не сразу заметил стоящую в дверях Гермиону, которая смотрела на него, не отрываясь.

— У тебя осталась пена на плече.

Драко встал и в несколько шагов преодолел расстояние между ними. Легким касанием он стер белую полоску с золотистой кожи, вызвав у Грейнджер мурашки по всему телу.

— Здесь прохладно, — он вытащил палочку и невербально наколдовал согревающие чары.

Его забота разлилась теплом, заставляя щеки окраситься в розовый цвет. В этом жесте была заключена непривычная для Малфоя нежность, которая обезоруживала. Вытягивала воздух из легких и не давала даже вздохнуть. Он будто хотел защитить её от всего мира. Оберегать и быть рядом, подставляя плечо, на которое она могла полностью положиться.

— У тебя такие длинные волосы.

— Да, я как раз думала обрезать, чтобы…

— Мне нравится, — перебил её Драко, проводя пальцами по мокрым прядям.

В комнате полился ярко-голубой свет, заставляя мужчину резко развернуться и, прикрывая Грейнджер, направить палочку куда-то в неизвестность. Напротив волшебника появился полупрозрачный Блейз и негромко заговорил:

— У нас все под контролем, настраиваем зеркала. Проверка по плану через четверть часа.

После Забини растворился словно дым. Малфой непонимающе смотрел на место, где только что был его друг-призрак, пытаясь осознать, что только что произошло.

— Это патронус Джейн, — кратко сказала Гермиона.

— Ее патронус — Блейз? Как такое возможно?

— Она ведь эмпат, магия принимает форму того, что ей нравится. Видимо, кто-то по уши влюбился в Забини и вот результат.

— Потрясающе. Никогда раньше ничего подобного не видел, — Малфой приподнял брови и закачал головой.

— Да уж, по сравнению с моей выдрой совсем другой уровень. Какой у тебя патронус?

— У меня его нет. Недостаточно светлых воспоминаний для такого заклинания.

— Но когда-то ведь… — неуверенно начала Гермиона.

— Это было очень давно, на пятом курсе, но после я принял метку и больше не смог вызвать патронуса. Пожирателям неподвластны такие светлые и чистые чары.

— Сколько раз тебе повторять, — девушка едва заметно улыбнулась. — Правильно говорить: бывший заложник идеологии.

— Ты говоришь это впервые.

— Попробуй докажи, — край полотенца будто невзначай приспустился, немного обнажая грудь.

Взгляд Драко проследовал прямо вниз. В горле пересохло. Почему рядом с ней он чувствовал себя словно пятнадцатилетний мальчишка, трясущийся от страха от одной мысли, чтобы позвать сокурсницу на свидание? Она кружила ему голову сильнее, чем самый стремительный водоворот трансгрессии.

— И как ты с такой хитростью попала на Гриффиндор?

— Красный мне больше идет, — Грейнджер поправила ткань и схватила сумочку со столика. — Я должна одеться, чтобы мы могли связаться с Джейн и Блейзом по зеркалам.