По средам мы носим чёрное (СИ)

Выгнав недопротивника, блондин взял ее с такой силой и страстью, что только это спасло его от мгновенной смерти. «У меня нет соперников. В твоем сердце я один, валькирия».

— Почему я должен работать, когда ты развлекаешься? Где моя награда за ночные подвиги? — с наигранным возмущением пробурчала полупрозрачная лисица.

— Оуэн ждет… — болгарка растворила серебристую дымку.

— Твой брат подождет, пока ты не кончишь, — прорычал ей в ухо волшебник и придавил ведьму к кровати, увеличивая скорость движений.

Она чувствовала приближение разрядки. Яркого пика. Вершины наслаждения. Мужчина вбивался в Кирин все сильнее и сильнее, пока бешеный оргазм не накрыл их с головой.

Ее мышцы судорожно сокращались вокруг пульсирующего члена. Истома разлилась по всему телу.

Девушка оттолкнула северянина, который мягко гладил ее по спине. К нежностям нельзя привыкать, они туманят разум и заставляют думать, что между людьми есть чувства, а не просто страсть.

Димитрова встала с постели и надела шелковую накидку, собираясь спуститься к брату.

— Раньше тебе нравилось обниматься после секса, — хмыкнул блондин.

— Я давно не люблю ваниль, — протянула Димитрова. — Хэльвард…

— Оу, по имени. Видимо, скажешь, что это было в последний раз.

— Если ты попытаешься помешать мне, я убью тебя, не раздумывая.

— Если ты попытаешься исполнить свой план, я убью тебя, не раздумывая, — парировал мужчина и приготовился трансгрессировать.

— Хэльвард… Я обязательно начну и выиграю эту войну. С тобой или без тебя. Подумай, на какой стороне ты хочешь оказаться в конце.

Он растворился в воздухе, не сказав ни слова. Как обычно. У их истории может быть только один конец. Смерть.

— Я надеюсь, твой северный олень уже ускакал, потому что я хочу в теплую ванну и выпить пару тройку туманных зелий, — Оуэн распахнул двери и вошел в спальню сестры. Несомненно, он сказал это, чтобы позлить ведьму, ведь волшебник точно знал, что Хэльвард исчез.

— Забавно… Мне казалось, я не дозволяла говорить, — расчесывала волосы Димитрова, садясь за резное трюмо и размышляя, что уже второй мужчина за последнее время много себе позволяет. — Как все прошло? Рассказал грязнокровке обо мне?

— Я был обаятелен, как дьявол, и неуловим, как призрак. Твоя принцесса не задавала вопросов, настолько очаровалась моей персоной. Я был неотразим. Знаешь, мне даже на секунду стало жаль, что придется убить девчонку. Она пахнет засахаренными фруктами, так и хочется съесть…

Хлесткая пощечина раздалась эхом по большой комнате. Моментально подлетевшая к мужчине Кирин смотрела прямо ему в глаза диким огненным взглядом.

По его лицу расползались красные пятна, а из рассеченной брови хлынула кровь. С серебряных когтей стекали алые капли, как доказательство, что удар полоснул мягкую кожу очень сильно.

— Как ты смеешь говорить мне, в нашем доме, что хочешь трахнуть грязнокровку? После всего, что было? После всего, что эти твари сделали с нашей семьей? — зеленые глаза женщины горели безумием.

Девушка вонзилась острыми шипами в шею своего двойника так глубоко, что Оуэн едва сдержал стон от острой боли. Он смотрел на сестру, как на ее горле проступает точно такая же рана, какую Кирин прорезала серебром на его теле. Их непогрешимая связь.

— Ты слабый. И мерзкий, раз твой член встает на такую падаль. Тошно от того, что ты мой брат, — яростно выговаривала каждый слог болгарка. — Отец был прав. Лучше бы ты сдох тогда.

Прогорклая боль от ее слов забурлила в Оуэне, вскрывая старые обиды. Унижение словно раскаленная лава прошлась по уязвлённому самолюбию и страху одиночества. Отчаяние ломало волшебника, вызывая спазмы в теле и звон в ушах.

Подлый удар в спину от самого близкого человека. Кирин всегда находилась рядом, защищала от отца, прикрывала, поддерживала. Была настоящей старшей сестрой, хоть и разница между ними составляла всего полчаса.

И в ту страшную ночь она без раздумий убила ради него. Потерять её означало остаться одному.

— Правильно, теперь я плохая… Ужасная сестра, мучающая своего брата! — девушка схватилась за виски и тяжело опустилась в стоящее неподалеку кресло. — Я пытаюсь защитить тебя, понимаешь? Делаю все, что в моих силах, ради твоего блага. А что в итоге? Только черная неблагодарность и обвинения.

— Я ни в чем не виню тебя, сестра, — Оуэн опустил голову на ее колени. — Ты стольким пожертвовала ради меня. Я знаю, ты хочешь, как лучше…

— Никогда больше не делай этого! Не заставляй меня быть такой… Мы же остались только вдвоем, — Кирин исцелила царапину на своей шее, и рана на горле брата моментально затянулась.

Димитров смотрел на свою двойняшку с невероятным благоговением. Ради нее он бы перевернул весь мир, украл бы все сокровища, без лишних слов выпил бы напиток живой смерти. Хотя последнее никогда не появится в списке ее приказов.

— Расскажи мне, что произошло на балу, — ведьма гладила брата по голове, аккуратно разделяя слегка закрученные пряди.