По старой доброй Англии. От Лондона до Ньюкасла

Вскоре на обочине показалась гостиница «Кэт-эн-Фидл», изрядно занесенная снегом. Белые хлопья уже завалили основание дымовой трубы, набились в оконные рамы и мастерили небольшой сугроб возле входной двери. Типичный декабрьский пейзаж!

Располагаясь на высоте 1690 футов над уровнем моря, «Кэт-эн-Фидл» вполне может претендовать на звание самой высокогорной английской гостиницы. Правда, я слышал, будто йоркширская «Тэн-Хилл» стоит на высоте 1727 футов, но если вдуматься, то разница не столь уж и велика. Внутри я застал одного или двух автомобилистов, как и я, застигнутых в дороге снежной бурей. Они отогревали у огня замерзшие руки и с ожесточением растирали покрасневшие уши.

Снег за окном продолжал валить с завидным упорством. Мы чувствовали себя отважными путешественниками, отрезанными от внешнего мира. Ощущение приятно будоражило кровь. Ведь не секрет, что преодоление физических трудностей возвышает дух путника. Представляю, как уже завтра мои товарищи по несчастью будут хвастаться перед своими манчестерскими приятелями. Еще бы, ведь они вышли победителями из борьбы со стихией! Я и сам, что греха таить, намеревался сделать то же самое по прибытии в солнечный Бакстон. Засяду в баре, выберу самого толстого и мягкотелого из посетителей и начну расписывать ему во всех красках, как мчался сквозь снежный вихрь, как разгребал засыпанный автомобиль… Заранее предвкушаю его удивление:

— Какой такой снег? Где вы нашли снег в апреле?

Нет, что ни говорите, а у Края Пиков отличное чувство юмора!

Ветер даже усилился, пока я ехал по пустынной дороге в Бакстон. Он пытался с корнем вырвать мои бедные «дворники», а саму машину забросить на обочину, откуда ей неминуемо пришлось бы падать вниз, на острые скалы.

Однако ничто на свете не длится вечно. Постепенно дорога пошла вниз, под укос, и ветер стал стихать. Снег тоже прекратился, на обочине вновь показалась зеленая трава. Маленькая дербиширская Швейцария осталась позади. Мимо промелькнул дом, во дворе которого буйно цвели нарциссы. Я снова вернулся в апрель.

Бакстон встретил меня мокрыми улицами, ослепительно блестевшими после весеннего ливня. Недавняя метель казалась здесь не более чем дурным сном. Я с сомнением оглянулся на оставшиеся позади холмы и разглядел небольшое снежное пятно, белевшее на самой вершине. Нет, все-таки это мне не приснилось!

3

Я полагаю, что бакстонская вода — одна из лучших во всей Англии. При взгляде на нее у меня перед глазами всегда встает Капри. Здешняя вода имеет бледно-голубой оттенок — в официальных источниках цвет этот именуется аквамариновым, но лично мне он напоминает ту едва уловимую голубизну, которая появляется в миске с водой, если вымыть в ней не слишком испачканное перо чернильной ручки. Стоя на берегу водоема, можно наблюдать, как на дне образуются пузырьки азота. Они медленно поднимаются сквозь толщу воды, а достигнув поверхности, с громким хлопком лопаются.

В настоящий момент я стоял на краю большой ванны, заполненной этой бледно-голубой водой, и боролся с неодолимым желанием немедленно скинуть с себя всю одежду и нырнуть в самую гущу всплывающих пузырей. Что интересно, здешняя вода, поступающая из девяти природных источников, всегда имеет одну и ту же комфортную температуру в двадцать восемь градусов. Полагаю, Бакстон единственный в нашей стране курорт, где вода не требует искусственного подогрева — она нагревается за счет процессов, происходящих в нижних слоях земли. (Что касается Бата, то там, наоборот, вода бьет чересчур горячая, и ее приходится разбавлять холодной.)

Итак, Бакстон ежесуточно получает полмиллиона галлонов теплой минеральной воды. Что бы ни случилось, эти два параметра — объем и температура — всегда остаются неизменными.

Но есть еще такие показатели, как внешний вид и вкус воды. К примеру, батские воды по цвету напоминают гороховый суп, а по вкусу — если верить Диккенсу — остывающий чугунный утюг. Харрогитскую воду я уже описывал выше. Но всем им далеко до бакстонских источников: здешняя водичка хороша сама по себе, независимо от ее целебных свойств. Ее приятно просто созерцать! Хорошо бы, чтобы все воды были похожи на бакстонские. Полагаю, что человек, догадавшийся наполнять ванну цветной водой, сделал бы на этом состояние. Наверняка подобный метод снискал бы массу поклонников. В конце концов в нашем мире, где существует столько всевозможных обществ и содружеств, нашлось бы место и для Ассоциации любителей цветных ванн.

В Бакстоне царит необычная тишина, которую нарушают лишь хлопки лопнувших азотных пузырей. Атмосфера в городе на редкость умиротворяющая, а воздух столь же чист, как и в Херефорде ранним майским утром.