По старой дороге далеко не уйдешь

Иван шел позади всех, в разговор не вмешивался. Он вдруг почувствовал, что страшно устал. После собрания на душе остался неприятный осадок. Иван сел на заднее сиденье троллейбуса и, не замечая пассажиров, уставился в одну точку: «Надо было просто сказать о недостатках, поделиться мыслями. А я сразу: если хотите работать… Нехорошо получилось. И критика не достигла цели. Кочкарев ее не принял. Но вместе с тем никто меня не остановил. Наоборот, поддержали. А эта молодая женщина, как ее?.. Кажется, Руднева. Как она смотрела на меня! Что ей понравилось в моем выступлении? Я говорил чересчур резко. А Кочкарев? Ну хитер! Изворачивался, пускал пыль в глаза… Ну ладно, поживем — увидим, кто кого».

Иван зябко передернул плечами, запахнул плащ. «Хотел меня подмять под себя, приласкать как глупенького, сделать своим соучастником, — возвращался он мыслью к Кочкареву. — Не на того напал!»

Иван посмотрел в окно. В новых домах ярко светились витрины магазинов. По асфальту мчались легковые машины. Он не хотел думать о Кочкареве, но тот не выходил у него из головы. Иван чувствовал, что сегодня долго не уснет. Хорошо бы куда-нибудь поехать, развеять мрачные мысли. Вспомнилась Наташа, встреча с ней. Тогда, в первые минуты, он как-то потянулся к ней, к той Наташе, которую любил в молодости. Но увидел совсем другого человека. Какая-то чужая стала. И немудрено: столько лет прошло! Он любил девчонку, сейчас же перед ним была взрослая, много пережившая женщина, которую он не знал и не понимал. В последнее время он не вспоминал о Наташе. Но сейчас захотелось увидеть ее. «А почему бы, в самом деле, не поехать к ней?» — подумал он. Поднялся с места и на первой же остановке пересел в другой троллейбус.

И опять всякие мысли полезли в голову. «Давно бы пора жениться, — невесело думал Иван. — Даже как-то стыдно перед людьми. Кто ни встретит, все спрашивают: почему да отчего? Головами качают, догадки разные строят И о чем только не судачат!» А он любил только одну. Потерял ее. И вот она нашлась, по-прежнему красивая. Но какая-то другая… Что с ней произошло? Почему не вернулся к ней муж?

Иван сошел с троллейбуса. На улице все еще моросил дождь. Буданов пересек улицу и, обгоняя прохожих, прибавил шаг. Приблизился к знакомому дому. Поднял голову, посмотрел на окно Наташи. Поймал себя на том, что, если бы сейчас в нем не было света, он, вероятно, огорчился бы или рассердился. Во всяком случае, ему стало бы не по себе. Но свет горел. Иван взбежал по лестнице, позвонил. Наташа вышла в цветастом халате, в домашних туфлях, отороченных белым мехом. Лицо серьезное, настороженное. Покачала головой:

— Долго, долго тебя не было…

Он ничего не сказал, снял плащ, прошел в комнату, сел на диван. Наташа почувствовала, что он чем-то расстроен. Иначе бы не приехал в рабочей рубашке, небритый.

— Не переоделся, не побрился, — укоризненно сказала она, встав перед ним и разглядывая его в упор.

— Не все же ходить к тебе, как на праздник, — буркнул он.

— Ты сегодня сердитый, нехороший. — Она прошла в глубь комнаты.

«Что это я в самом деле?» — подумал он.

— Извини, устал. Работа была нелегкая. Ну, а как ты? — переменил он тон.

— Соскучилась по тебе… — Она улыбнулась, села рядом с ним на диван. Закурила сигарету. — А я уж подумала, не заболел ли? — Она положила руку на его плечо.

— Я тоже думал… — Он чувствовал, что настал момент объясниться: или сейчас, или никогда. Сбросил ее руку.

— Ты какой-то дикий сегодня, — сказала она.

— Почему ты не вышла замуж во второй раз? — он требовательно посмотрел на Наташу.

Она вздрогнула, подняла на него грустные глаза:

— Не нашла подходящего человека…

Вытянула перед собой руку, полюбовалась на бирюзу колечка, пошевелила пальцами.

— Хитришь ты все… — мрачно заключил Иван.

Выпрямляя гибкое тело, она вскинула над головой руки и потянулась.

— Чудак ты, честное слово. Другого, наоборот, ничего бы не интересовало, а ты как маленький: почему да почему?

— Хватит! Я ухожу! — он резко поднялся с дивана.

— Вот как! — она скосила на него глаза. — И больше не придешь?

— А зачем? — он пожал плечами.

Подошел к вешалке, накинул на плечи плащ. Наташа будто застыла на диване. «Что же я так? — подумал он. — Надо хоть проститься». Приблизился к ней, подал руку.

— Значит, уходишь? — она протянула свою.

Он молчал.

— И больше не придешь? — опять спросила она.

— Нет, не приду, — он качнул головой.

— У тебя кто-то есть, иначе бы ты так не поступил. — Она поглядела на него как-то странно. — Ты хоть любил меня тогда, давно? Или приходил просто так? Скажи, мне это нужно знать. Очень нужно, — повторила она.

Вопрос застал его врасплох: любил ли он ее действительно? Или просто был увлечен ее женской красотой? Как бы разбираясь в своих собственных чувствах, он медленно заговорил: