По стерне…

Томил (топил) обоих одинаково.

От ноготков до ноготков

Она была мне дорога.

Она была мне дорога…

Как не был дорог мне никто.

Мы утопали с ней в любви,

Качалось лодкой тело в теле.

Застыв на чувственном пределе,

Сложился парус наш, увы…

Любовь, как стрижка, коротка;

Не знаю, кто ее убил.

Теперь другой ее любил

От локотка до локотка.

Смотрела словно на врага,

Хоть не проигрывал ее я в карты

И не менял в ломбарде на караты, –

Она была уже недорога…

Моя забытая невеста –

И боль, и наваждение,

И быль, и наслаждение,

Отказ от призового (второго) места.

МОЛЬБА

Я умоляю вас, не надо так:

О сокровенном рассуждать публично,

Дышать при людях учащенно – неприлично.

На половой похоже это акт.

Закройте рты! – проникнут воры,

Залезут в душу незаметно

И вынесут всё, что заветно.

Морали не спасут заборы.

Не делайте признаний резких:

Живёт в вас ангел или бес.

Не возбуждайте интерес –

Задёрните все занавески.

Разумнее всего скрывать

От уха постороннего и глаза

Фантазии свои внутри матраса

И заправлять как следует кровать.

Живите с окружающими в мире:

Да не стучите! – проявляйте такт

К тем, половой кто совершает акт

В соседней, за стеной, квартире…

КОГДА НАХОДИШЬСЯ В АДУ…

Я знаю: существует ад.

Не спорьте! Это истинно:

Когда не сильно вам я рад,

А улыбаюсь вам так искренно.

Поднять глаза когда боюсь,

Но вру – и не краснею густо.

Неисчерпаемый ресурс –

Моё притворство как искусство!

И если вам я неприятен,

И вызываю раздражение,

И сам я вижу много пятен

В своём зеркальном отражении.

И разъедает если злость,

И режут гнева лезвия,

И боль унять не удалось –

И, взвыв, на стену лезу я.

Я рад, что существует ад.

В нём закаляются характеры,

Друг другу там никто не рад,

И в обиходе – чистый матерный.

Там сквернословят красны девицы

Так, что воняет изо рта.

Там больше всего ценится

Клыков с когтями красота…

Там словом откровенным

Бьют в прямо в лоб, да так,

Что побольней, наверно,

Удар такой удара в пах.

Я гад, я настоящий гад:

Я к боли близких равнодушен.

Да! рад, что существует ад –

Он для таких, как я, и нужен.

Печёнкой чую этот ад,

В котором обитают призраки.

Моральных нет у них преград,

И стёрты половые признаки.

Там опорочат всех, кто свят.

Всегда там жутко весело.

Открыто все друг с другом спят –

Стыдливость на косе повесилась.

Прощать, любить вас всех

И… не любить вас – не могу.

И этот ваш задорный смех

Как вздорный слышится в аду.

Я вам не верю никому,

Как самому себе, не верю:

Я не ушёл (хотя сказал: уйду) –

И стал подслушивать под дверью.

Живу я много уже лет,

И много многим врал,

И натворил немало бед…

Откройте дверь! Пустите в рай!

…Когда находишься в аду

И смотришь ты в окно,

Не видишь мира красоту –

Прозрачное стекло одно…

Питомец мой учёный,

Со спинкой золочёной,

Ты отыщи травинку в поле –

Лекарство мне от боли.

Ты помоги, прошу, мой друг,

Похмельный утолить недуг.

Ты промурлычь мне сказку на ночь,

Ушли печали чтобы напрочь.

Поглажу твою спинку,

Смахну с лица слезинку.

Ты ляг ко мне на грудь!

Попробую уснуть…

СТЕБЕЛЁК

Я человек ещё живой,

Мне больно – значит, существую.

Бываю будто сам не свой.

И пропадаю вовсе – зачастую.

Живу под небом я открытым

И к новизне дней привыкаю.

Полным-полно мое корыто –

Доволен жизнью, аж икаю.

А на лице моём – отава:

Зарос совсем щетиной,

Во рту моём – отрава.

Я чувствую себя скотиной.

Зачем родился я порочным

(Не без других скрываемых изъянов),

А не каким-нибудь бычком молочным,

Не жаждущим открытий и познаний?

Мое телесное нутро

Вполне здоровьем пышет.

Порой в нем проявляется урод,

Который учащенно дышит.

Безумно мне, до слёз, обидно,

Когда я прихожу в сознанье,

Не помнить, что со мною было,

Что будет – тоже я не знаю.

Я чувствую себя готовым

Укрыться в дебрях от людей.

И там до самого Покрова

Бродить один среди зверей.

Я человек ещё живой,

Я кожей ощущаю зачастую

То ливень, а то зной,

То заливаюсь, то тоскую.

Я словно мятлик луговой:

Я есть, я вроде существую …

Я чувствую себя травой

И сеном вижу зачастую.

Отягощён мой взгляд мешками,

У века справа нервный тик.

Наружу лезу я кишками.

И сердца стук едва не стих.

Я чувствую себя готовым

Покрыть всю голову травой,

Которую примнут коровы,

Улёгшись на лугу гурьбой.

Я чувствую во взглядах зачастую

То ливень, а то зной.

То наполняюсь, то пустую… –

Я луг как будто заливной.

От взглядов прячу в половодье

Свои я травы под водой.

Я скрытный по своей природе –

Я человек вполне живой.

Я чувствую себя готовым

Отдаться на съеденье плугу.

Я рад бы – только нет такого –

Отдаться на поруки другу.

Я человек ещё живой,

Часть мира равнодушного,

Что избавляется зимой

Ото всего ему не нужного…

И что с того, я так живу!

И не ходите за мной с пледом…

Тепло кому-то и в хлеву,

И стебельку уснувшему – под снегом.

Я БОЮСЬ…

Я боюсь людей с наколками.

В их глазах – отчаянье с угрозой.

Они видят, кто сосна с иголками,

Кто – с сережками береза.

Я боюсь до шока рвотного.

Их угроза молниеносна – как гроза.

Наподобие того животного

Я тушуюсь, отводя от них глаза.

Я боюсь, они увидят,

Что борюсь с самим собой.

Как с зевакой на корриде

Могут поступить они со мной.

Я боюсь, они поймут:

Я язвителен и колок,

Разговорчив, потому

Что не знаю их наколок.

Я боюсь их, и, наверное,

Знаю, что такое лесть.