По стране Литературии

Вообще, несмотря на недюжинную натуру, он был неудачником, его все время преследовали невзгоды. Несколько раз он составлял себе довольно значительный капитал и каждый раз терял его. Он писал отцу: «Я видел разные народы, знаю их обычаи, их промыслы, я измерил глубины и пучины, иногда с риском моей жизни; но все то было напрасно. Лучше было мне быть башмачником. Я потерял два корабля и был дважды в плену».

На. родине Каржавин стал заниматься уже не торговой, а литературной деятельностью. На ней не могло не отразиться то, что он был участником освободительной войны в Северной Америке, единомышленником Новикова и Радищева. Но пропагандировать их идеи открыто было невозможно: Новиков вскоре попал в крепость, а Радищев — в Сибирь. Поэтому Каржавину пришлось хитро маскировать свою просветительную деятельность.

В его «разговорниках» и самоучителях для изучающих иностранные языки, в примечаниях и предисловиях к переводимым книгам и даже в составленной им гадательной книге «Новоявленный ведун» (1795)—везде проскальзывают замаскированные от цензуры передовые, революционные мысли о просвещении, о народовластии, о судьбе, постигающей тиранов...

Каржавин перевел множество книг по истории, географии, архитектуре (трактаты Витрувия и Виньолы), записки путешественников. Он — автор «Описания острова Сан-Доминго» и любопытного «Описания вши под микроскопом».

В 1797 году Баженов выхлопотал Каржавину место переводчика при Иностранной коллегии, которое тот и занимал вплоть до своей скоропостижной смерти в 1812 году, в возрасте 67 лет.

Этот «русский американец», как он именует себя в одном из своих сочинений, по праву занимает видное место в ряду русских просветителей XVIII века.

НОВО-АРЗАМАССКОЕ ОБЩЕСТВО БЕЗВЕСТНЫХ ЛЮДЕЙ

Название захолустного когда-то городка Нижегородской губернии — Арзамас — прочно вошло в историю русской литературы, хотя в нем не родился и не жил никто из известных наших писателей и поэтов, за исключением А. П. Гайдара, проведшего в нем детские годы.

Но с этим названием связано одно из первых русских литературных обществ, в котором участвовал и юный Пушкин вскоре после окончания им Царскосельского лицея. Находился этот кружок вовсе не в Арзамасе, а в Петербурге, существовал всего три года с небольшим (1815—1818), но успел сыграть важную роль в становлении молодой русской литературы.

Отчего же для этого кружка было выбрано название ничем не примечательного уездного городка?

В 1802 году воспитанник петербургской Академии художеств А. Ступин вернулся в свой родной Арзамас и основал там школу живописи. Эту первую в России провинциальную художественную школу (где впоследствии учился молодой Перов) в шутку прозвали Арзамасской академией. Об этом вспомнили несколько молодых литераторов прогрессивного направления, задумавших бороться с официальной Российской академией — оплотом реакционных писателей. Пусть наряду с Арзамасской академией художеств будет и литературная, тоже Арзамасская!

Есть и другая версия происхождения названия кружка. Один из его основателей, Д. Блудов, проездом в Оренбургскую губернию остановился в Арзамасе и слышал, как посетители тамошнего трактира толковали о литературе, что немало его удивило и навело на мысль написать стихотворную сатиру «Видение в Арзамасском трактире», которая очень понравилась его товарищам, сторонникам нового течения в русской литературе — романтизма, еще только зарождавшегося. И они решили называться «Ново-Арзамасское общество безвестных людей», а короче—«Новый Арзамас». В протоколе организационного собрания 14 октября 1815 года говорится: «Находя невозможным перенести отечественный Арзамас с тех благословенных берегов, на которых его утвердила рука судьбы с помощью нескольких плотников, каменщиков и печников, положено признавать Арзамасом всякое место, в коем будет находиться несколько членов налицо, и сие место, какое бы оно ни было — чертог, хижина, колесница, салазки — должно именоваться в продолжение всего заседания Новым Арзамасом».

Из этой цитаты видно, что атмосфера нового кружка была с самого начала пронизана юмором: его участники подсмеивались не только над своими литературными противниками, но и над самими собою.

Инициаторами создания «Нового Арзамаса» были наряду с Д. Блудовым, В. Жуковский, А. Тургенев, С. Уваров, Д. Дашков и С. Жихарев. Этим молодым литераторам (никто из них не выпустил еще ни одной книги) было от 27 до 32 лет; самым старшим был Жуковский, уже признанный глава романтической школы, автор ряда баллад, опубликованных в журналах и имевших большой успех.

На организационном собрании членами общества были заочно избраны также поэты В. Пушкин, К. Батюшков, П. Вяземский и Д. Давыдов — друзья и единомышленники членов-инициаторов, сами давно уже вступившие на литературное поприще.