По строкам лавандовых книг. Часть 1

Мама хорошая швея, поэтому работа есть всегда, тем более сейчас, когда ротируют военных, что устроили из Литора приграничный пункт удержания мятежа. Заказы на ремонт и пошив формы стражникам города поступают регулярно, это дает нашей семье хоть какую-то стабильность.

В Литоре, несмотря на действующий закон об эксплуатации детского труда, всё же берут детей с четырнадцати лет на различную работу. Нищета вынуждает родителей отправлять их чадо на легкий труд. В основном, работа для девочек – это плетение рыболовецких сетей, а для мальчиков – младшие помощники «принеси-подай-не мешай» в порту, ну либо прочая несложная работа. Слабо представляю себя сидящей над плетением сетей часами напролет, это ведь такая скукотища смертная, да и кто меня видеть будет обмотанную рыбацкой нитью где-то в подсобках амбаров.

Мне крайне повезло, что я не выгляжу на свои шестнадцать лет. Год назад меня взяли работать в ресторан. Хозяин долго сомневался, не хотел брать школьницу, ведь заведение-то известное и платят нормально, так что желающих попасть в штат немало. Мне пришлось использовать всё свои таланты обольщения и даже сыграть на жалости, мол, семья с копейки на копейку перебивается, расписать свое трудолюбие во всех красках и выпросить испытательный срок, чтобы начальник увидел какая я шустрая и неленивая. На самом деле, от одной мысли, что мне придется работать в таком гадком месте, меня просто тошнило. Жуть как не хотелось лицезреть морды пафосных стражников, оборотней в погонах, и всяких профессоров института, терпеть их надменное отношение к таким нищебродам как я.

В детстве я себе не так представляла свою жизнь. Думала окончу школу, Матис заплатит за учебу в институте, лишь бы я дома не осталась жить, там я познакомлюсь с богатеньким парнем и выйду замуж, после чего он отвезет меня жить в Кепитис. Вот и всё, сказочке конец. Больше никогда не вернусь в эту дыру, никогда не увижу маму с её ненаглядным мужем, и никогда не буду знать нищеты.

Учеба не вызывает у меня ни капли интереса. Наверное, это самое глупое времяпровождение, что только есть в моей жизни. Сидишь полдня, слушаешь всякую чепуху, что по сути, в жизни тебе не пригодится. Вот интересно, как домохозяйка использует знания гипотенузы или биссектрисы? Чушь, да и только! Лучше бы учили тушить рагу из баранины да гвозди забивать. Куда уж полезней знания и вкуснее учеба. Жаль, перспективные мужья не берут замуж необразованных девиц.

Все мечты и планы на будущее улетучились, как дымка над болотом в лесу, когда Матис собрал чемодан и со словами: «Это всё твоя вина», захлопнул за собой дверь в пятничный вечер. Мама то и делала, что плакала, лежа на диване в холле. Она даже не поднялась в спальню. За все шесть дней не смогла найти в себе силы встать.

Первые два дня я её не трогала. Чего бы мне лезть в их разборки?! Она сама виновата, что выбрала в мужья такого подонка. Когда он меня обижал, она всегда делала вид, что её это не касается, что это моё поведение привело к наказаниям. Вот я и пришла к выводу, что в этот раз и я не буду вмешиваться, ведь это её поведение привело к такому наказанию. Спустя два дня истерики мне пришлось взять роль мамы на себя. От еды она отказалась, я несколько раз в день заставляла её пить хотя бы воду. В школу не ходила, в придачу к маме, прибитой к дивану, мне досталась малышка Мелисса.

Сестричка – моя единственная радость в нашем доме. Когда я узнала, что у матери с отчимом будет ребенок, я возненавидела семью и дом пуще прежнего. Помню, как пряталась на чердаке, когда малышку принесли из роддома. Три дня я принципиально не подходила и на сто метров к живому свертку, что мать носила за собой по дому. Мама и раньше не особо жаловала меня своей любовью, а с появлением Мелиссы я стала лишь обузой.

На третий день моего демонстративного протеста, по приходу со школы я услышала, жуткий плачь ребенка. Отвратительные звуки писка с клокотанием слюны в маленьком горле, в прямом смысле слова закладывали уши. Я окликнула маму, но она не отозвалась. Крикнула громче, но в ответ опять тишина. Вдруг картинки из кошмаров с лавандового поля пронеслись в моей памяти. Прежний ужас перехватил дыхание, от воспоминаний, как я бежала по высокой траве цвета космоса и кричала во всё горло: «Мама!», но мама, так и не отозвалась. Эти страхи из детства заставили забыть меня о том, что маленький кричащий сверток теперь мой билет в жизнь без капли родительской любви и ласки.