По строкам лавандовых книг. Часть 1

Я стою на коленях, осколки врезаются мне в раны. Пытаюсь понять дышит ли она, но шум стрельбы мешает, ничего не могу разобрать. Она не может быть мертвой, она же такая малышка. Вся грудь и личико окровавлены. Бегло ощупываю руками маленькое тельце в пытках найти рану, но под пальцами один за другим осколки стекла режут мне руки огромными остриями.

– Нет! ― кричу во всё горло.

– Оставь её, Дэл!

Прим хватает меня за платье и оттягивает от тела девочки.

– Я должна ей помочь! Ей плохо! ― пытаюсь вырваться из его хватки.

– Она мертва! Ты ей уже ничем не поможешь, но зато поможешь нам, если пойдешь быстрее вперед!

Прим тащит меня за собой как котенка, зажав в кулак платье за шиворот. Мне ничего не остается, как подчиниться ему.

Лукас разбивает ногой стеклянную дверь в магазин, где ещё утром варили самый вкусный кофе на набережной. Помещение маленькое, большую часть занимает полукруглая стойка, что расположена в углу. Первой занимает безопасное место Вериния, за ней утешающий её Лукас, а мы с Прим располагаемся ближе к выходу. Лукас был прав, здесь действительно максимально безопасно, насколько это возможно. Высокая бетонная стойка не пропустит сквозь себя пули и защитит от обстрела, а её угловое расположение закрывает со всех сторон от стеклянной витрины магазина.

Первые, как минимум полчаса, мы сидим молча, слышно лишь тяжелое дыхание и отзвуки перестрелки с улицы. Каждый старается упорядочить в голове происходящие. Не могу избавиться от окровавленного зайчика перед глазами и тела маленькой девочки. Вериния сдается первой – тихонько поскуливает и сглатывает ручьи слез, я же не смогу сейчас проронить и слезинки. Страх полностью парализовал мозг, как в лавандовых снах, когда наступает момент отчаяния и принятия неизбежности. Кажется, все вокруг происходит не со мной, я просто наблюдаю со стороны.

Долго сидеть в одной позе тяжело, начинает затекать тело. Прим расчищает рукавами кусочек пола от мусора для меня. Пусть свернувшись калачиком, но мне удаётся прилечь, уложив голову на его колено.

– Прим, как думаешь, они живы? ― шепчу я.

– Люди на улицах?

– Нет. Мама и Мэл, ― еле слышно выговариваю их имена.

От ужаса мысли сводит горло.

– Конечно. Даже не думай об этом. Убежище недалеко от нашего дома. Они наверняка услышали выстрелы пушек с моря, у них было время спокойно добраться до укрытия.

Я знаю, что это только желаемые догадки, но верю его словам. У меня нет выбора. Кажется, если закрыть глаза, это всё окажется лавандовым сном и волшебные руки Прим, что гладят меня по волосам, вернут меня в реальный мир, где всё по-прежнему.

– Поспи, тебе будет легче, ― заботливо просит Прим.

– Только пообещай мне, ― поднимаю на него умоляющий взгляд.

– Что?

– Что ты будешь со мной.

Он мягко улыбается в ответ, склоняет голову над моим лицом, нежно проводит большим пальцем по нижней губе и легонько, но тепло целует меня в губы.

– Я всегда с тобой.

Мне всё равно что он целовал меня на глазах у друзей. Не знаю почему он так сделал, но это касание его губ – моё спасение от всех кошмаров наяву и во сне. Прим монотонно, убаюкивающее, разглаживает каждую порядку моих волос. Раны на коленях горят огнем и кровоточат, а осколки в ладонях цепляются за всё, что не возьмись. Я закрываю глаза. Грезы поглощают меня без остатка.

У меня больше нет дома. Солнечный Литор, в котором пахнет рыбой и морской солью затянут серым занавесом огня. Умолкли чайки и шум прибоя. Их заглушил свист пуль.

ЦВЕТ КАЖДОГО ДНЯ

Глава 18

Ароматная лаванда расстелилась ковром подо мной и исколола веточками мне всё тело. Огромное поле: я лежу в самом сердце бескрайних сиреневых просторов, в попытках уснуть, как велел Прим, но земля слишком твердая и холодная. Неудобно. Встаю. Насыщенный запах тоненьких цветочков, оседает горечью в горле. Веки настолько тяжелые, что невозможно долго держать глаза открытыми, а непослушное тело то и дело борется с затуманенным цветом разумом.

Горечь в горле провоцирует позывы тошноты. Я хочу уйти, подняться с примятой травы, но двигаться так тяжело, что удается только сесть. Если не встану прямо сейчас, горький вкус ядовитого аромата отравит меня. Лавандовый мир крутится подобно карусели. Что со мной делают эти цветочки? Сиреневые пятна, повсюду… Они переходят в фиолетовые разводы, огромными бульбами летают в воздухе. Так красиво! Вот бы дотронуться до них, но они невесомы, словно в космосе мерцание звезд. Волшебные клубни преображаются в мерцающие облака и уплывают вдаль. Вокруг всё как в сказке: переливается россыпью блесток оттенков лаванды, а сами веточки под ладонями такие нежные и бархатистые, что хочется погладить сиреневый ковер.

Лавандовое поле, как в замедленной съемке кино, играет переливами оттенков, ласкает, услаждая взор. Страха нет. Я дышу. Не нужно бежать. Я не тону в сиреневой бездне – я здесь гостья. Это реальность? Или я умерла? Мне нельзя умирать! Я не могу оставить маму… Я не могу оставить Мэл.