По строкам лавандовых книг. Часть 2

– А что, мне нравится… ― откинувшись на спинку стула, говорит мне майор. ― Тебе тоже. Да, куколка?

С трудом пропихиваю в горле булку. Щеки пашут жаром от кипящей в крови злости. Этот его взгляд, атмосфера вожделения в воздухе и унизительный внешний вид, провоцируют меня. Неужели они действительно хотят выставить меня в таком виде на показ тысячам? Зачем? Чтобы у таких извращенцев как Каликс горели глаза от грязных мыслей рассматривая нелепые косички и юбочки?

– Не смей меня так называть! Ублюдок!

Я с громким звоном бросаю нож в варенье и крепко складываю руки на груди, чтобы случайно не дойти до стадии рукоприкладства.

– Тебе не нравится, куколка? ― ехидничает майор. ― Кстати, премиленькое платьице! Не успел сказать.

На протяжении концерта за столом, Прим, не отвлекаясь от тарелки, преспокойно ест оладьи со сгущёнкой, не обращая внимания ни на предобморочные охи Руд, ни на мою словесную перепалку с Каликсом. Я изредка поглядываю на него в надежде получить хоть слово в поддержку.

– А ты называй её «детка», ― подает голос Прим, дожевывая завтрак. ― Ей так нравится это прозвище, что она с удовольствием ещё не раз пощеголяет перед тобой в одних трусах.

Не могу поверить своим ушам. Он так холодно говорит об этом, что моя кипящая злость, наворачивается на глаза горячими слезами обиды.

– Всё как ты любишь Лаванда, – продолжает лить мне в лицо гадости Прим, не отрываясь от тарелки и даже не подымая на меня глаз, ― взрослый мужчина… ты его «детка». Майор! А значит наверняка о тебе позаботиться.

Причмокивая нажёванные оладьи во рту, с идеально просчитанным безразличием, он произносит каждое оскорбительное слово так, что мурашки бегут по коже. Никто не осмеливается перебить его. Кажется, что все присутствующие за столом даже не дышат, так увлечены сценой моего унижения.

– Хватит!

Я подскакиваю с места, как ошпаренная и выплескиваю полный стакан апельсинового сока Примусу в лицо. От неожиданности он задыхаясь всхлипывает, но замолкает. Внутри пробирает дрожь. Я готова провалится от стыда под землю, но хватает меня только на две громко разбитые тарелки.

– Нам всем нужно успокоиться! ― прерывает нависшую после битой посуды тишину Руд. ― А вам, дети, ― требовательно указывает пальцем на каждого из нас по очереди, ― переодеться!

– Она сорвала нам завтрак! ― возмущенно бурчит себе под нос Бри.

– Зато много не ела, ― отвечает ему Руд.

Эмоциональный завтрак к моему счастью закончился. Руд и Бри разводят нас с Прим по своим комнатам и дают время немного поубавить обороты. Мне выдали нормальную одежду – высокие джинсы, футболку и джинсовую куртку с широким шарфом, что обматывает горло в три раза, он похож на огромный мягкий ворот. Как ни странно, мне нравится, как я выгляжу. Шарф оказался очень уютным.

Сегодня мы должны ехать на съемочную площадку, где нас ждет отряд деятелей, участвующих во всем этом политическом фарсе. Согласно задаче командира Ореона они напишут нам сценарий, помогут озвучить роли и максимально правдоподобно выглядеть в кадре, чтобы потом этим театром кормить тупую публику.

– Машина ждет. Нужно привести тебя, душенька, в порядок побыстрее.

Я стою перед зеркалом наблюдая за тем, как бережно Руд вычесывает мои волосы и примеряет на какой бок плести косу. Мама так же аккуратно и в то же время умело перебирала пальцами пряди моих волос, так, что не чувствовались прикосновения. Невысокая пухленькая Руд с цветными волосами на высоченных каблуках и в обтягивающем до треска по швам платье из плотной ткани, не свойственным её стилю и цветовой гамме, совсем непохожа на мою изящную и красивую маму, но то как трепетно она меня касается, будто с любовью, напоминает, как сильно я скучаю, и как бы мне хотелось, чтобы мама ещё хоть раз заплела мне косу.

– Руд, сколько их ещё? Сколько таких, как мы? ― тихо спрашиваю я.

– О чём ты дорогая?

– О людях, что с твоей помощью изображают из себя тех, кем не являются, на камеры Ореона.

– Сейчас мы с Бри работаем только с вами душенька, ― радостно отвечает Руд, натянуто улыбаясь мне в зеркало ярко накрашенным ртом.

– А вообще?

– А вообще есть ещё семья верующих, которых изгнали из их прихода, но это не самый успешный проект, по правде говоря. С вами нас ждет успех, я уверена! Вот посмотришь, ты будешь настоящей звездой экрана! Просто невозможно не полюбить такую прехорошенькую девочку!

– А ту семью… Ну ту, что не стала успешным проектом, тоже майор лично сопровождал как охрана? ― с сарказмом спрашиваю я, закатывая глаза по привычке.

– Майор? Хм… Нет голубка моя.

– Вот уж не думала, что ради двух безоружных детей самого майора из горячей точки пришлют возглавлять охрану. Пусть бы катился ко всем чертям! Подонок, ― сквозь зубы рычу я.

– Ну…

Руд зачёсывает мне волосы поверх косы, проверяя как бы не вылез какой-нибудь петух и тихо шепчет на ухо:

– Ну… если приезжает сам сын командира, лично сопровождать в качестве охраны двоих строптивых новобранцев… Видимо ты очень важная для Ореона девочка.