По строкам лавандовых книг. Часть 2

– Так точно майор! Два дня назад, из-за волнений с центральной границей ОНР, командир отдал приказ вывести основные войска на подмогу, из-за чего среди нас остались только стража и меньшая часть трех рот солдат. Ожидаем ротации и подкрепление со дня на день.

Ну тут не нужно быть великим стратегом, даже мне понятна вся абсурдность ситуации. Смешно если честно… Я едва сдерживаю себя, чтобы откровенно не засмеяться. Столько сил и времени потрачено на захват стратегически выгодной территории, такой как Литор, чтобы бросить её под присмотром нескольких пар глаз с плешивеньким автоматом в руках. Где же все защитники, братья революции? Бросились разводить крамолу на новых берегах?

Каликс уходит в штаб для разбирательств, а нас с Руд под конвоем отправляют селиться в барак. Для этого выделяют три внедорожника, они будут нашим транспортом на ближайшие полтора дня. Эфор то и дело, неустанно ахает да охает, достаёт своим нытьем всех вокруг, вот только её так раздосадовал вовсе не холодящий душу ужас от пепелища на улицах и не запах смерти, что повис в воздухе, а грязь на туфлях и отсутствие условий в бараке.

Первые несколько часов по приезду я нахожусь в состоянии полной невесомости, словно превратилась в маленькую рыбку, которая одиноко плавает по дну круглого аквариума и смотрит на мир через призму толстого, искажающего картинку стекла. Проезжая мимо дома пекаря сердце сжимается в уголек.

Через три улицы вперед, когда-то стоял наш дом, я маленькой бегала сюда по утрам за булочкой. Мама обшивала всю семью, поэтому пекарь давал мне булочку с яблочным повидлом бесплатно. Помню, как долго не верила, что он действительно пекарь, я думала, что все булочники должны быть упитанными или даже толстыми, они ведь досыта могут есть теплый хлеб, булочки и пироги, а этот был похож на наглядное пособие в школьном кабинете анатомии. На нём с легкостью можно было пересчитать всё ребра, такой был худой, одни жилы да мослаки торчали. Его руки всегда пахли хлебом, а глаза были добрые, как у волшебника со страниц детских сказок. Мне нравился этот магазин тем, что благодаря высоким окнам практически от потолка до пола, в нём было много света. Сейчас осталась только кованая вывеска «Хлеб», как напоминание о прошлом.

Его дело процветало даже после оккупации, правда недолго, пока у людей ещё были деньги, а потом и он закрыл ставни, из окна пахло хлебом всего раз в неделю, видимо пекли для себя. У булочника была дочь, немного старше меня и маленький сын, что должен был пойти в школу в ту самую осень. Сейчас в их доме выбиты стекла, а из провала в крыше, как кости из рыбы, торчат балки. Левая стена обгорела до черноты, а правая высыпалась и оголила во всеувидение печь, ту самую, что много лет кормила большую часть города. Что произошло с жителями этого дома? Фантазия рисует самые страшные варианты: обгорелые тела всей семьи под обломками стен. Возможно, им удалось спастись во время отступления.

Мой разум настолько избит ужасами войны, что первым делом перед глазами стоит смерть, а уже потом приходят более радужные варианты развития событий. В этом сером городе мертвых душ, время словно остановилось, затаив дыхание. Здесь больше нет жизни. Войдя в любой дом можно узнать, чем занимались люди в последние минуты жизни города. Здесь неподвижно стоят ботинки у входа – только что зашел хозяин, он разулся, чтобы не злить жену, которая помыла пол; белая от пыли скрипка, лежит на краюшке дивана – мальчишка бросил занятие: нужно было открыть коту дверь… Будет ли сотня таких историй? Мне кажется больше.

Сколько таких домов знакомых мне с детских лет мы проехали? Не знаю… После дома Лидочки, окна которого изящными узорами лизали языки пламени, я сбилась со счету, пришлось закрыть глаза и повторять считалочку доктора Ролло, срываясь местами на шепот, чтобы не отправиться прямиком в психушку Монтиса. Руд уже привыкла к таким моим выпадам, а вот стражники не на шутку переполошились, один даже стал хвататься за оружие.

На эту ночь нам выделяют несколько комнат в деревянном бараке на окраине левого крыла города, неподалеку от госпиталя. Удивительно почему солдат не разместили в старом здании кампуса? Хотя…, возможно его уже нет на месте, или просто бригада перестройки, которую ожидают в ближайшее время, начнет реконструкцию с него.

Наступил важный момент – начало съемки. Я удивляюсь всю дорогу, как это меня везли за столько километров ради ролика и не выдали при этом сценарий в трех томах, но вскоре становится понятно почему. Организатор предположил, каким будет моё состояние, когда я увижу своими глазами, во что превратился мой дом, вот и решил не тратить бумагу на писанину, что не осядет в голове, даже если запихнуть её туда силой.

Камеры уже настроены и готовы брать фокус. Со всех сторон меня окружает охрана, они ведут нас к воротам госпиталя. Вот почему я так одета – меня возвращают туда, где я встретила оккупацию во всей красе! У ворот ждет Галлус, в трех метрах от него стоит майор.