По строкам лавандовых книг. Часть 2

Караульный поднимает руку вверх. Бегло осматриваю территорию. Отсчет начался и моё сердце отбивает ритм этих семи секунд. Сквозь лучи палящего солнца, вижу силуэт стрелка. Выстрел. Ещё два удара моего сердца и на горизонте мелькает очередная цель. Выстрел. Удар сердца. Ещё удар. Суетливо осматриваю всё по сторонам, но третьего стрелка нет. Беру прицел, но на кого? Свист пули рассекает воздух возле моего уха. Непроизвольно зажмуриваю глаза и падаю на землю. Адская опоясывающая боль заставляет легкие сжаться в лепешку так, что невозможно ни вдохнуть, ни пошевелиться. Выстрелы вдалеке торжественно гремят – ты проиграла! Несколько минут царит полная тишина, боль в груди утихает, возвращая воздух в легкие. Я не встаю, только трогаю себя рукой, не понимаю, что произошло. В меня попали?

– Дэл!

Прим кричит так громко, что слышно, как его голос плывет за ветром в лес. Мои руки в зеленой краске. Вся куртка забрызгана той самой краской, что используют на учениях, чтобы различать жертв и стрелков. Нас надурили с пулями, это действительно была невинная игра, как в цветной пейнтбол. Я упала навзничь в ожидании пули и просто-напросто ушибла спину. Прим получил две кляксы оранжевой краски в область сердца и в живот, а всё из-за того, что я пыталась спасти себя, а не его! Несмотря на летящие выстрелы я должна была прикрывать напарника, а в итоге укрывалась от пули сама.

– Это краска! ― радостно извещает меня Прим, соскребая в охапку с травы. ― Ты в порядке?

– Да.

Я обнимаю его крепко-крепко, насколько хватает сил. Отличные новости – жестокие игры Матиса заставили забыть Прим забыть про глупые обиды.

– Ты уже не обижаешься на меня? ― пользуясь случаем выясняю я.

– Обижаюсь, но об этом не сейчас.

Он заправляет мне выбившиеся пряди волос обратно в косу и помогает встать. Под громкие аплодисменты Матиса мы точно солдаты строимся в ряд.

– Браво! Вы действительно неплохие стрелки.

Внутри всё сжимается в ожидании чего-то нехорошего. Я не выполнила условия задания, а значит теперь должна быть наказана. Непроизвольно делаю шаг назад и скрываюсь за спиной Примуса, вжимая шею в самые плечи. К моему удивлению подонок светится от удовольствия, словно маленький ребенок, что получил под елку именно тот подарок о котором писал в письме к Рождеству. Игры окончены.

Проходя через полигон, ловлю странные взгляды некоторых из солдат. Такое впечатление, что у меня на голове рога, а вместо сапог копыта, наверное, если неожиданно зарычать, они рассыплются во все стороны как бусины с разорванного ожерелья. Их жилеты разрисованы фиолетовой краской в области сердца, ни ниже, ни выше – мой фирменный выстрел.

Нас садят в разные машины и везут в разных направлениях. С Прим поехал Каликс, а со мной только трое вояк, они буквально силой запихивали меня на заднее сиденье. Никто не объясняет, куда мы едем и почему не вместе.

Истерика всё же завладела мной. Я не контролирую себя. Спустя некоторое время меня связывают, ещё пара всхлипов и я получаю звонкую пощечину от одного из солдат. Теперь мысли заняты примерками насколько сильно отек глаз. Слева вся боковая видимость заслонена пылающей красной кожей.

Автомобиль останавливается возле дома Матиса. Сонечки здесь нет, как и моей сестры. Надеяться на это было бы глупо.

Глава 25

Я стою возле окна, рассматриваю лепестки шариков гортензии за стеклом. Их цветовая гамма просто неподражаема, не представляю, как можно было добиться такого результата высаживая ещё совсем молодые зеленые ростки. Ярко-фиолетовый куст за кустом плавно переходит в едва сиреневый оттенок, без малейшего изъяна перетекающей волны расцветки.

– Рада вас снова видеть, госпожа!

Вздрагиваю от неожиданности и неуклюже цепляю локтем напольную вазу, но всё же успеваю в последний момент уберечь её от взрыва на тысячи кусочков. Щеки заливает румянец, он отдает болью и пульсацией в опухший глаз.

– О Господи! Фрида! Касайся ногами пола, прошу тебя. Так же можно и умереть от испуга.

– Прошу прощения, госпожа. Я принесла Вам одежду. Ужин через час. Командир просил передать, чтобы Вы были в гостиной без опозданий. Пройдите за мной, я проведу Вас в комнату для гостей.

Эта женщина сплошной сгусток негативной энергии. Она похожа на призрак, что живет в этом особняке не менее двух сотен лет и всё это время ненавидит каждую живую душу, что переступает через порог дома. Такая теория вполне могла бы сойти за правду, даже объяснила бы эту старомодную прическу, бледноту кожи и абсолютно бесшумные движения тела.

– Где Сонечка? Она здесь? ― вырывается у меня, хотя я и так знаю какой будет ответ.

– Хозяйка с девочкой в отъезде. Будут только на будущей неделе.