По строкам лавандовых книг. Часть 2

Матис обходит стол и садится на краюшек. Дежавю. Некоторое время назад очутившись в кабинете Каликса в день сделки с собственной совестью я видела этот взгляд, жест и вела такой же странный разговор. У Каликса был козырь – Прим, и он умело его разыграл. У Матиса в этой игре изначально на руках джек-пот – Мэл. Он знает: я соглашусь на всё. К чему же тогда этот концерт? Ему нужна не только я, ему нужно подчинить нас обоих.

– В Литоре не было с кем соревноваться за первенство, так что убеждение достаточно тщетно. Думаю, с подготовкой ваших солдат, наши навыки ничто больше как детские игры.

– Вот это мы сегодня и проверим.

– Что? ― вырывается у меня громкое возмущение. ― Но ты не можешь заставить нас воевать! Это против ваших законов. Мы несовершеннолетние.

Мерзкий смех точно, как у гиены, что приготовилась обгладывать падаль, разливается по воздуху. Я не позволю, чтоб он бросил Прим в самый жар боев на границах.

– Дочка, но здесь я пишу законы. Или ты ещё это не поняла?

– Законы может и пишешь, но не только ты их согласовываешь. Ты командир! Высшее звено в цепочке и в первую очередь не можешь нарушать согласованный устав, согласно которому мы не имеем права быть зачисленными даже в курсанты до двадцати одного года, ― отрезаю я, да так громко, чтобы слышали все стражники и рядом с нами и те, что оцепили шатер снаружи.

– Ты только посмотри какая она осведомленная в воинском уставе Ореона, ― иронизирует Матис.

Прим бросает на меня подозрительный взгляд и сводит недоверчиво брови. Я ему так и не рассказала про наш разговор с его отцом, боялась, что ему будет ещё больнее, от того что ему пришлось наговорить на отца привселюдно.

– Зачем мне официально назначать вас в курсанты, солнышко? Ты отлично справляешься и сама, даже без формы. Ещё и медали за это получаешь. ― Его смех эхом звучит у меня в голове, и я снова мечтаю сомкнуть руки у него на шее, и душить до тех пор, пока малейший хрип и тот не затихнет. ― Вас проведут на полигон и объяснят правила теста, ― зачитывает распорядок дня. ― О том, что ты будешь хорошей девочкой мы ещё вчера договорились, ― кивает на меня. ― Уверен, ты постараешься. А вот парню нужен стимул.

Матис дает отмашку Каликсу. Как по команде майор делает два шага вперед, хватает меня со спины, одной рукой крепко сжимая подбородок, а второй заламывает руки за спиной. Я полностью в его власти, шевельнуться невозможно, говорить тоже, только пищу от боли как мышь. Челюсть свело судорогой, а руки занемели. Прим и с места не сдвинулся, это бесполезно. Его ноздри гневно раздуваются, а кантик кудрявых волос обрамляющий лицо становится влажным от испарины.

– Ну что ж, ― цедит Прим сквозь зубы, ― тогда начнем командир.

– Вот это уже разговор! ― радостно восклицает Матис. ― Только учти, ты должен показать всё на что способен.

Правила теста больше похожи на живодерню, чем на проверку уровня боевой подготовки. Нам выдают оружие, патроны холостые. Меня привели в самый центр полигона, Прим с противоположной стороны. Нас окружают солдаты, вооруженные до зубов, их цель – мы. У солдат тоже небоевые пули? Не уверена, но похоже убивать нас сейчас не собираются. Хотя… Как знать.

Согласно правилам игры, каждый из нас должен успеть сбить солдата раньше, чем тот успеет выстрелить в одного из нас. Отстреливаться, закрывая от нападения только себя невозможно, солдаты так расставлены по территории, что удержать в поле зрения противника может только напарник, напротив. Мне не нравятся такие правила, гораздо проще, когда от меня зависит только собственная жизнь, прозевала – ну что ж, значит так тому и быть, а вот перспектива прикрывать Прим вызывает мандраж. Всего три выстрела, если пропущу хоть один, как минимум перелом ребер Прим обеспечен.

Мы типичные куропатки в период охоты. Нам некуда бежать и нет выхода из этого загона для жертвенных овец. В животе сводит от страха. Что если я дам промаху, или не успею нажать на курок? Я должна следить за караульным, как только он даст отмашку у нас будет фора в семь секунд, для определения расположения противника, а дальше начнется стрельба.

Яркое солнце заслоняет мне видимость в левом углу. Стараюсь делать глубокие вдохи, не позволяю панике завладеть разумом. Глаза прикованы только к нему. Чувство вины перед этим парнем никогда не оставляет меня в покое. Я ходячая проблема, из-за которой в жизни Прим одни неприятности. Пытаюсь вспомнить, как давно я обнимала его в последний раз. Не тогда, когда позволяла себя утешить и не тогда, когда не могла уснуть, а просто так, просто потому что для меня он лучший человек на всей планете. Нужно будет обязательно сделать это, как только появится возможность.