По струнам гитары

Она послушно поднимает руки, позволяя мне одеть её словно маленького ребёнка. Никогда никому не помогал одеваться, но сейчас это ощущается гораздо интимнее, чем раздевание.

Тяну за молнию на узкой юбке, помогаю ей соскользнуть вниз. Наклоняюсь, чтобы принцесса шагнула в обруч чистой юбки. Застёгиваю замочек за талии. Пока девушка обувает светлые туфельки, я собираю испорченную одежду и выбрасываю в мусорное ведро.

– Поехали, – говорю я, беря её за руку

– Куда?

– Увидишь.

ГЛАВА 30

POV Ульяна

Вит не сказал, куда мы едем, но лицо его мрачнело с каждым преодолённым километром. Мы уже выехали за пределы города, и теперь мчимся по трассе, всё больше удаляясь от города.

Я понятия не имела, что происходит, и что Вит хочет мне показать, но спрашивать больше не решалась.

Кошусь на него, замечая плотно сжатые губы. По телу заскользили маленькие искорки. Я всё ещё ощущаю покалывание в тех частях тела, которых касались его губы и язык.

Губы ноют, закусываю нижнюю, сжимаю пульсирующие мышцы внизу живота, вдавливаясь в сиденье. Давлю коленом на колено, чувствуя онемение.

Щёки вспыхивают, когда вспоминаю, с какой лёгкостью я покорилась ему. Но мы ведь оба этого хотели. В тот момент казалось, что ему нравится ничуть не меньше, чем мне. А сейчас?

Кидаю очередной взгляд на Вита, и ничего не вижу. Словно это не он только что раздевал меня в туалете торгового центра.

С ним всегда так. Никогда не знаешь, чего ожидать в следующую секунду. Но моим чувствам это не помеха. И это пугает меня.

Мы подъезжаем к небольшому полуразвалившемуся посёлку. Даже несмотря на то, что осень ещё не наступила, создавалось ощущения, что здесь она уже заявила о своём присутствии.

Лучи солнца словно не дотягивались до этого места. Полуосыпавшиеся деревья кренились набок. Помятая трава желтоватого оттенка клочками прорывалась из-под завалов ржавых машин, мусора и ошмётков старых зданий.

Нам не попалось ни одного человека. Посёлок казался вымершим. Не было детей, гоняющих мяч или просто гуляющих по улицам. Не было бабушек, сидевших у своих домиков. Здесь не было ничего из того, что я видела в сёлах, мимо которых проезжала по пути к родовому имению.

Никаких ярких красок, красивых домов. Лишь потемневшие деревянные дома с накренившимися шиферными крышами, покрытыми мхом. Чем дальше мы проезжали, тем страшнее мне становилось. Казалось, этим местом завладело уныние и разруха – здесь больше ничего не происходит, и нет никакого развития.

Я оглядывалась, а по спине скользил холодок предчувствия. Вит не мог привести меня сюда просто так.

Машина остановилась у четырёх двухэтажных бараков, с соединенными придомовыми территориями, создавая тем самым коробку. Вит повернулся ко мне, я ужаснулась, увидев его глаза, больше походящие на черноту, проглядывающую из глубин океана. Неизвестно, что затаилось внутри.

– Мы приехали. – Его голос кажется незнакомым. Даже в те моменты, когда Вит выплёскивал на меня свою ненависть, голос не звучал так жёстко и сдавленно. – Выходи.

Вит открывает дверь и первым выбирается из машины. Не дожидаясь меня, он входит в переулок. Я спешу за ним, стараясь шагать аккуратно, чтобы ненароком не наступить каблуком на неровность и не подвернуть ногу.

Задача казалась невыполнимой. Старый асфальт треснул, вздуваясь буграми, затем рассыпаясь острыми камушками.

Отсыревшие деревянные многоквартирные бараки с побитыми окнами, кое-где заклеенные скотчем, нависали чёрной массой, давя на подсознание, как в постапокалиптических картинах.

Коробка, которую создали четыре здания, выглядела заброшенным пустырём. Не было детских площадок или огороженных парковок. Из достопримечательностей – огромная мусорка, превратившаяся в свалку. Содрогаюсь, не представляя, как можно жить в подобном месте.

Я догнала Вита у старого подъезда. Перед ним на одной петле болталась дверь, раскачиваясь и поскрипывая на сквозняке.

Вит смотрит в подъезд. Его руки стиснуты в кулаки: он никак не мог решиться войти внутрь. Я молча остановилась, терпеливо ожидая, хотя безумно хотелось сорваться и бежать без оглядки в противоположную сторону.

В следующую секунду Вит кивнул, с чем-то соглашаясь. После чего стремительно рванул внутрь. От его тяжёлых поспешных шагов дом завибрировал. Я даже испугалась, что он вот-вот рухнет на наши головы. Но отставать от Вита я не собиралась. Шпильки звонко огласили о моём присутствии.

Взбираюсь на второй этаж. Вита уже не видно, зато открыта одна из трёх дверей на этаже. Заглядываю внутрь. Темно, будто на улице уже глубокие сумерки, и холодно.

Вхожу в поиске Вита, вдыхаю запах затхлой сырости и плесени. Морщусь. Закрываю рот и нос ладонью, чтобы притупить вонь.

– Дом, милый дом, – едко выплёвывает парень, когда я нахожу его в комнате, видимо, в своё время бывшей залом.

Он стоит у окна, спиной ко мне, широко расставив ноги. Его плечи перекрывают свет, просачивающийся сквозь налёт на стёклах и тонну пыли.

Я повертела головой, старясь уловить все детали, чтобы понять, зачем он привёл меня сюда.