По ступеням «Божьего трона»

Слово «шар» ввело меня в заблуждение. Предполагая встретить здесь нечто подобное развалинам, каких так много в Турфанской области, я не захватил с собой фотографического аппарата, и хотя этот промах я и постарался впоследствии загладить изготовлением приложенных здесь рисунков, но, конечно, последние не могут претендовать на особую точность и полноту.

Из Люкчун-кыра я направился к югу и, проехав первые пять километров культурной полосой, за селением Чон-бостан вступил в область бугристых песков, поросших гребенщиком, бортекеном, джантаком, чамеком, шапом и другими солянками. На одиннадцатом километре мы наткнулись на небольшую постройку, от которой остались одни только стены, а вскоре затем я увидел и высокую башню Асса-шара.

Асса-шар расположен на берегу сухого русла значительной речки и ныне уже наполовину засыпан песками. Высокие и толстые стены его не имеют бойниц и с внешней стороны не представляют ничего замечательного; зато изнутри в них проделаны ниши, расположенные в два яруса. Ниши эти не одинаковой величины, но все тщательно оштукатурены алебастром и выкрашены в бледно-розовый цвет; наименьшая из них все же могла бы служить спальней одному или даже двум человекам. Потолок в них выведен сводом, причем только посередине такого помещения человек среднего роста мог бы стоять, не касаясь потолка головой. Наибольшая из этих ниш находится в южной стене и имеет узкий круговой ход; без сомнения, это была небольшая кумирня, к которой приделана была и лестница – единственная лестница на всем обширном дворе Асса-шара, если не считать другой такой же лестницы, ведшей в центральное здание. Последнее значительно возвышается над стеной и, вероятно, в свое время имело несколько этажей. Верхний кончался куполом, от которого теперь остались только следы. Башня должна была быть довольно мрачной внутри, так как освещалась при помощи всего только шести небольших окон, по три на верхний и средний этаж.

Впрочем, я не уверен, существовал ли еще и нижний этаж: в середине все здание завалено было мусором, снаружи к нему примыкали высокие кучи песку и обломков. Внутренние стены башни были оштукатурены алебастром, который местами сохранил еще замечательную белизну; никаких красок здесь не было видно, и единственным архитектурным украшением верхнего этажа был красивый карниз, от которого теперь остались одни только куски. В эту залу проникали снаружи через высокую и узкую дверь. От лестницы уцелело всего несколько ступеней, но и по ним нетрудно составить себе понятие о былой ее неуклюжести. Внутри двора не существовало, по-видимому, никаких построек; только в юго-западном углу его стоял жертвенник курений с сохранившимся на нем пеплом курительных свечей, да тут же помещалась кузница, в которой мы докопались до обломков чугуна и железной накипи. В Асса-шар вели одни только ворота, выведенные сводом и расположенные близ башни; они могли пропустить две телеги рядом.

По типу постройка Асса-шара не имеет себе подобных во всем Туркестане; всего же больше напоминает развалины Таш-рабат, находящиеся в горах к северу от озера Чатыр-куль, у подошвы перевала с тем же названием Таш-рабат.

Нет другого более знойного уголка в Центральной Азии, как Турфанская область; зависит же это от орографических особенностей этой страны. Турфан находится в котловине, глубочайшая часть которой лежит ниже уровня океана. В Притяньшанье господствуют два ветра: северо-западный, дующий преимущественно весной и летом, и северо-восточный – осенью и зимой. От первого Турфан защищен снеговым массивом Богдо-ола, второй перекатывается свободно через пониженную часть Тянь-Шаня. Оттого климат Турфана очень сух и зимой сравнительно очень суров, а летом очень зноен. Крайности континентального климата здесь увеличиваются. Солнечные лучи всей своей силой накаляют горы Туз– и Кум-тау, бесплодные каменистые пространства харюзы и того пояса пустыни, который тянется вдоль южных склонов Туз-тау, и, отражаясь, значительно возвышают летнюю температуру, которая и без того высока, благодаря вечно безоблачному небу, чрезвычайной сухости воздуха и отрицательной высоте места.

Из вышесказанного ясно, что осень в Турфане, в смысле быстрых и частых переходов от зноя к холоду и обратно, не может быть постоянной. Действительно, стоит только подуть восточному ветру, и теплые дни сменяются в Турфане тотчас же сильной стужей, которая только до некоторой степени умеряется яркими солнечными лучами. Ветер стихает – и тотчас же восстановляется прежнее тепло, которое и продолжается до первого восточного ветра. Такая быстрая смена холода и тепла замечается и зимой. Снежный покров здесь отсутствует, почва нагревается быстро и, при безветрии, столь же быстро нагревает и воздух; так, в ноябре, например, после сильных морозов наступили вдруг такие теплые дни, что термометр даже по утрам не опускался ниже 0°. Это да отсутствие снежного покрова влияют здесь и на значительность суточных амплитуд, нередко достигающих 25°.

Глава четырнадцатая. Турфан