По ступеням «Божьего трона»

На этих покатостях мы застали диких яков. Они нас, конечно, заметили раньше, едва мы показались в главном ущелье, но не трогались с места до тех пор, пока не отделились в их сторону наши охотники; а затем они рысью побежали вверх, к гребню, и вскоре скрылись за ним. Казаки их не преследовали. Брат же увлекся другой охотой. Он заметил здесь летающих стайками горихвосток (Ruticilla erythrogastra var. sewerzowi Lor. et Menzb.) и дубоносов(Carpodacus rubicilloides Przew.) и дал по ним несколько выстрелов. К сожалению, разыскать в щебне можно было лишь очень немногих.

Несмотря на солнечный день, термометр не поднялся выше 16°С (в тени), ночью же упал до −4°, причем на Ма-шуй-хэ образовались забереги во всех тех местах, где речка текла не особенно бурно.

Едва забрезжилось утро, как на соседнем утесе появилось стадо куку-яманов (Ovis nahura Hodgs.) голов в двести, медленно спускавшееся в ушелье. Казаки поскакали в чем были и под защитой яра террасы попытались приблизиться к ним на меру прямого выстрела. Но это не удалось из-за преждевременного выстрела Ивана Комарова, который, опередив товарищей и прикрываясь рытвиной, успел подняться горой в уровень со стадом. Куку-яманы бросились наутек, провожаемые беспорядочной стрельбой наших охотников, и вскоре скрылись в камнях, где, после долгих поисков, и было подобрано нами два экземпляра этих животных. Несомненно, что, стреляя по столпившемуся на скале стаду, казаки должны были ранить многих, но преследовать их далеко по крутогорью не представлялось на сей раз возможным, так как солнце успело выкатиться из-за гор, становилось поздно, а путь на сегодня, по словам проводника, предстоял нам тяжелый и долгий.

Пять километров шли мы еще вниз по ущелью реки Ма-шуй-хэ, и с каждым шагом вперед оно становилось у́же, скалистее и мрачнее, причем на протяжении первого километра слева выступали утесы бурого песчаника, а справа – более мягкая порода – круто падающая, плотная, почти черная сланцеватая глина, переслаивавшаяся с темно-серым известняком; но далее ее также сменили песчаники; сначала, как и на левом берегу реки, бурые, а затем темно-серые и серо-фиолетовые. На четвертом километре песчаники уступили место сланцам, сначала темно-серым кремнистым, а далее более светлым глинистым с прожилками кварца. В этом месте ущелье переходит в теснину, и речка Ма-шуй-хэ, дотоле бежавшая хотя и быстро, но спокойно, получает бурное, стремительное течение. Проследить ее в теснине мы могли не более как на один километр. Дороги тут уже нет, и путнику волей-неволей приходится пробираться вдоль Ма-шуй-хэ по навороченному речкой крупному острореброму щебню с ежеминутным риском свалиться вместе с лошадью и сломать себе при этом падении шею.

Не доходя до теснины, дорога свернула влево, в узкое боковое ущелье, по дну которого струился ничтожный ручей.

Ущелье было узко, пока мы обходили скалы бурого глинистого сланца, но далее оно заметно раздвинулось, причем тропа, оставив ручей, круто взвилась на осыпи правого откоса, образованного песчаниками (частью слюдистыми) и сланцами преимущественно серых и зеленых тонов. И те и другие имеют тонкослоистое сложение и торчат щетками поперек дороги, что делает ее особенно опасной для верблюдов, которые и без того еле умещают свою ступню на узком полотне тропинки. Я, впрочем, не знаю, ходят ли здесь с верблюдами, мы же, хотя и благополучно, но с превеликим трудом провели своего по этому опасному месту. Зато лошади и ишаки прошли его, не задерживаясь ни на минуту.

На шестом километре от устья описываемого ущелья мы вновь спустились на его дно, после чего начался подъем зигзагами на перевал Сюэ-дабан, что значит «снежный». Снега на южном его склоне, впрочем, не оказалось, на северном же, хотя он и лежал пятнами, но не слежавшимися и не большими; к тому же и абсолютная высота перевала 13553 фута (4140 м) ниже вечноснеговой линии.

В. А. Обручев пишет, что перевал этот находится выше пояса альпийского луга и что единственную его растительность составляет мох[226]. Отсутствие травяной растительности на Сюэ-дабане отнюдь, однако, не может служить доказательством, что верхний предел ее не достигает в этой части Нань-шаня 3069 м. Несомненно, что она переходит за эту высоту там, где условия для развития цветковых растений достаточно для того благоприятны, и, чтобы не ходить за примером далеко, вспомним, что кипцовый луг подымался вдоль ложбин чуть не на самую седловину Ляо-ху-ши (14183 фута, или 4323 м), и там только сменялся редкими, но густыми насаждениями Seduin и другими растениями, притом не только на южном, но и на северном ее склоне. Что же касается данного случая, то ведь не только перевал, но и все остальное ущелье в сторону речки Ма-шуй-хэ было бесплодным.