По светлому следу

— Видите, Антон Кириллович, что это за “светила” заграничной науки и техники, а вы честью соревнования с ними хотели вскружить голову Астрову!

В это время в комнату почти вбежал Евгений Курганов, слышавший последние слова Назара Мамедовича.

— К счастью, голова у Астрова оказалсь крепкой, — возбужденно воскликнул он. — Не удалось Антону Кирилловичу вскружить ее. Вот, взгляните на эту схему, Назар Мамедович! Ее набросал Дмитрий Астров. Она вам расскажет многое.

И он подал Сумбатову схему, которую нашел в комнате Астрова, Назар Мамедович с интересом стал рассматривать ее. Склонил над ней голову и Сарычев.

— Вы, пожалуй, правы, Евгений Николаевич, — удовлетворенно заметил Назар Мамедович после некоторого раздумья. — Астрову общие интересы дела, видимо, дороже собственных, и он своей схемой высказал это красноречивее всяких слов. Своим фотоэлектрическим батареям он отвел здесь пока очень скромную роль. Однако придет время, когда они оставят далеко позади все существующие солнечные машины. Я не сомневаюсь в этом. Но где же все-таки Дмитрий Иванович? Что предпринято вами для его поисков?

Смелое предположение

— Я предпринял все, что было в моих силах, — стал оправдываться Сарычев, но Евгений перебил его:

— Назар Мамедович, — дрогнувшим голосом проговорил он, — позвольте мне рассказать вам, что случилось с Астровым!

Сумбатов удивленно посмотрел на Курганова и лишь молча кивнул в знак согласия.

— Мне удалось, кажется, разгадать тайну… — тихо начал Евгений. — И знаете почему?

Задав этот вопрос, он помолчал немного, хотя вовсе не ждал ни от кого ответа. Просто захотелось перевести дух перед тем, как сообщить главное.

— Вот вы говорите, что предприняли все, чтобы найти Астрова, — обратился он к Сарычеву. — Но как вы искали его? Ведь вы шли к тайне его исчезновения как-то снизу… Видели в этом только отрицательную сторону, полагая, что обида, уязвленное самолюбие всему причина. Но все это не вязалось как-то с характером Дмитрия. Я все время смутно чувствовал это, но у меня не было фактов, которые подкрепили бы это чувство. Помог мне очень чуткий человек — секретарь райкома партии товарищ Джафаров, подсказавший, как напасть на верный след Дмитрия.

И тут Курганов рассказал Назару Мамедовичу со всеми подробностями о своем посещении Самеда Мамедова и о схеме установки солнечных машин в его хозяйстве, разработанной. Астровым.

— Вот она, эта схема! — кивнул он на плотный лист бумаги, который Сумбатов все еще держал в руках. — Скажите, Назар Мамедович, как по-вашему, на чем будет базироваться гелиоэнергетика колхоза “Первое мая”, по замыслу Астрова?

Заместитель директора еще раз взглянул на схему и произнес уверенно:

— Насколько я разобрался в этом деле, Астров предполагает для орошения хлопковых полей колхоза поднимать воду из озера энергией вашего параболоида.

— Мне тоже так кажется, — торжественно заявил Евгений. — Но не подумайте только, Назар Мамедович, что я отмечаю это из честолюбивых побуждений. Нет! Это просто очень важно для дальнейшего хода моих рассуждений. А теперь представьте себе домик Астрова. Дмитрий работал в нем за своим столом над схемой установки солнечных машин в колхозном хозяйстве целую ночь. Забыв об отдыхе, продолжал работу и на следующее утро. Он торопился, наверно, закончить ее к нашему возвращению с районного совещания. Наконец почти все было готово, оставалось сделать только кое-какие надписи и пояснения. Но тут вдруг на базу обрушился первый удар урагана. Порыв ветра ворвался в комнату и сбросил со стола все бумаги. Дмитрий поторопился, должно быть, захлопнуть поскорее окно, и тут, видимо, взгляд его упал на мой параболоид, хорошо видный из его домика…

Евгений выпил несколько глотков воды из стакана, стоявшего на столе, глубоко вздохнул и продолжал:

— Зеркало параболоида полыхало ослепительным блеском, и это не могло не удивить Дмитрия. Он ведь знал, что мой механик вывел параболоид из фокуса и перекрыл воду, поступавшую в гелиокотел. А ураган продолжал свирепствовать, и яростные порывы ветра, очевидно, навели Дмитрия на верную мысль. Он догадался, что это буря сорвала тормоза поворотного механизма параболоида и зеркало его автоматически повернулось к солнцу. Дмитрий хорошо знал, чем все это могло кончиться, и не задумываясь выбежал из своего домика…

Евгений говорил торопливо, взволнованно, будто видел все перед своими глазами, но когда подошел к главному пункту догадки, ему стало вдруг страшно рассказывать дальше. Он замолчал, тяжело переводя дыхание.

— Продолжайте же! — нетерпеливо произнес Назар Мамедович.

Евгению стало душно. Он расстегнул все пуговицы своей рубашки и продолжал каким-то чужим голосом: