По святым местам

…И разослал по церквям Патриарх Никон новые, справленные книги. Когда же русские люди заглянули в новые книги поближе, то пришли в большое смущение. Мало того, что они не нашли в новых книгах ни крестного знамения двуперстием, ни сугубой аллилуии, ни хождения посолонь. Они увидели, что в тексте самих книг многого из того, к чему привыкло ухо и язык, совсем нет – точно ветром вымело, а многое появилось новое, неизвестно откуда.

Увидели, что в новых книгах та же речь напечатана, только новым наречием: где «церковь» была – тут «храм», а где «храм» – тут «церковь», где «отроцы» – там «дети», а где «дети» – там «отроцы», вместо «креста» – «древо», вместо «певцы» – «песнословцы», вместо «ходив» – «пешешествовал». «Чем же это новое лучше старого?» – в недоумении спрашивали русские люди. Оказывается, Патриарх Никон говорил главному справщику книг, Арсению Греку: «Печатай, Арсён, книги как-нибудь, лишь бы не по-старому».

И много русских людей закричало: «Если священники будут служить по новым служебникам, то мы от них и причащаться не хотим!»

Возмущение охватило и знаменитый Соловецкий монастырь, его монахи все присланные им служебные книги свалили в сарай, заперли их, а службу правили по старым. Соловецкие старцы, которых позднее подвесят на крючьях за ребра и утопят в море царские стрельцы, сейчас твердили, что Москва – третий Рим, четвертому – не бывать, и поэтому надо хранить Православие больше, чем зеницу ока. Им спаслись святые угодники, обильно, как звезды на небе, просиявшие на Русской земле. Везде порушена вера православная, только на Москве до дней наших стояла она твердо и сияла, яко солнце. А теперь и у нас враг Божий – Никон – хочет ее извести.

Недовольство в народе все возрастало, и в церквях начался разнобой: в одних служили по-старому, в других – по-новому. Народ переставал ходить в церковь, стал чуждаться священников, даже в Великий Пост церкви пустовали. И противником крутой перестройки обихода Русской Церкви на греческий лад Патриархом Никоном стал подмосковный протопоп Аввакум, впоследствии вождь великого раскола Православной Церкви Руси.

Но вернемся к нашим временам. Болынуха – старая хозяйка старообрядческой семьи в этом доме, где собрался народ, ожидая конца света, встала со своего места и, охая, направилась к большаку, сидящему во гробе и со вниманием слушавшему духовную стихиру, которую пела рослая Гликерия. Подойдя, она села и стала шептаться с большаком.

– А что, отец, долго ли нам сидеть так и ждать? Уж очень докучливо ждать-то.

– Ну, мать, терпи. В Писании сказано: «Претерпевший до конца той спасется».

– Так-то оно так, отец, но уж больно тяжко ждать, а душа ведь так и рвется, так и просится в Царствие Небесное.

– Терпи, терпи, старуха, правду о временах и сроках знает токмо один Бог Отец. По молитвам нашим и за благочестие наше было ведь знамение велие в скиту. Ведь сам батюшка Илья-пророк и Праведный Енох явились. Они – посланники Божии. Так и в Писании про Илью и Еноха сказано, что они наперед явятся.

Старуха, сняв с бороды большака висящую гробовую стружку, припав к его уху, прошептала:

– Батя, а вдруг сбрехал Леонидушка блаженный, может, хлебной-очищенной хватил без меры, вот и заблажил. Ведь он любит прикладываться, и бутылка у него всегда за пазухой. Наверное, попритчилось ему про Илью да Еноха.

– Что ты, что ты, старуха, языком-то зря мелешь. Ой, мать, грешишь перед концом-то. Так прямым ходом и угодишь к сатане в жерло.

– Прости меня, Христа ради, отец, – старуха стукнулась лбом о край гроба.

– Ну, ладно, Бог простит.

– А я вот, отец, с чем к тебе пришла.

– Ну, давай, выкладывай быстрее, а то я молиться должен.

– Так вот, отец, чего нам зазря тарантиться, ждать. Конечно, времена и сроки в руце Господней, да и явление было Леонидушке блаженному. Нас тут собралось больше сорока душ. Может нам, как раньше делалось?

Большак даже подскочил в гробу:

– Ты что, старуха, запалиться хочешь?

– Да, отец, наше Поморское согласие раньше всегда так поступало. И батюшка наш, святый мученик Аввакум, в срубе никонианами сожжен бысть в Пустоозерске. Да и старцы наши, мученики, всегда нас на огненную кончину благословляли.

Из прошлого:

…С супротивниками новой веры стали поступать круто, появились указы о розыске раскольников и о сожжении нераскаянных в срубах, если они на месте казни не отрекутся от своего упорства.

И народ стал смотреть на казни как на мученический подвиг. Духовная власть при помощи мирских властей все жестче и решительнее преследовала ослушников.

Началось массовое бегство старообрядцев в северные области России, олонецкие леса, на реку Выг, в Новгород-Северские земли, в Польшу, в Поволжье, на Кубань, Кавказ, за Урал, в Сибирь.