По своим следам

И мы все, как всегда при встрече с Фролом, заржали. Потом пацаны потащили нас естественно, в шашлычную. Фрол взял Мединскую под руку и рассказывал, что Пит, он же тюфяк страшный, ты, Оля, смотри, чуть что — сразу ему в лоб. Он женщин не бьет, так что можешь избивать его до нужного результата. На мое замечание, что у нас друг в гостинице, меня успокоили, доставим в лучшем виде. И таки когда мы пришли, Серега уже сидел там. И даже не выглядел недовольным.

Потом нам накрыли стол. По нему было понятно что люди здесь серьезные, они знают что холестерин- источник силы. А диеты для слабаков.

Я очень боялся, что Ольгу обидят ненароком. А так, я бы просто тащился. Я всеже люблю свой город. И этих парней. Пока мы ели шашлык, я рассказывал ей про ребят байки, она смотрела на них круглыми глазами, А Фрол, махнув коньяка, заявил что время пришло, он едет в Москву пробовать себя на сцене. Ольга ты со мной? Она сослалась на диплом. А он улыбнулся, и любому стало ясно, что эта обида несовместима с жизнью.

Пришел Гусь. В форме. С цветами. Всучил Мединской. Не чинясь со всеми поздоровался за руку, уселся за стол и принялся с нами закусывать.

В общем, когда мы улетали, провожало нас много народу. И мне было как то не по себе. Олик сказала что мы обязательно приедем летом. И вообще Петров, видишь, как здесь к девушкам относятся? С обожанием! Ты не отсюда? Максимально достоверно постарался отразить походкой что ухожу плакать.

Пока летели, Сергега поведал, что ему в номер, с утра, позвонили из двух городков Курской области, и попросили об аналогичной услуге. Реклама от Геши и Олега Стремянного пошла в регионы, Сергей. Тут главное не увлекаться. А то начнут на нас охотится.

В Москве мы не успели выгрузится, как в самолете начали убирать. Я из гостиницы договорился, Андрей, пусть еще в Архангельск марамоев отвезет. Все заработок.

Я вез Ольгу по вечерней Лениградке и мы смеялись и планировали завтра вытащить Серегу с Натальей в цирк. Потому что говорят даже Никулина можно увидеть. Потом она ушла домой, а я поехал на Живописную.

Еще открывая дверь услышал как звонит телефон. Вспомнил, что не стал включать автоответчик на время отсутствия. Не разуваясь взял трубку. Это звонила Ольга. Она плакала.

— Андрюш. Папа ранен, в него стреляли.

Глава 42

Красногорский клинический военный госпиталь расположен на Новорижском щоссе, недалеко от МКАДа.

После звонка Ольги я полез в ящик шкафа и достал все деньги, что были в наличии. Распихал пачки по карманам, оделся поудобнее, и поехал. То, что раненого повезли в Красногорск, меня не удивило. Высшая советская элита лечится в больнице в Крылатском, на Мичуринском, и Варшавке. Но огнестрел это другая история. Нужны другие навыки и уровень подготовки. Не говоря о том, что в Красногорске всегда лечились те чиновники, кому нужно именно вылечиться. Четвертое Медицинское управление к девяносто первому году тоже деградировало. Там сплошь и рядом работают не те, кто хорош в профессии, а те, у кого есть родня, или правильная анкета. Продираясь через пятничные пробки в Строгино, я вспомнил, что в Красногорском госпитале лечились Березовский, Черномырдин, и Бобков. Посмотрим, что за госпиталь такой. А еще пришла мысль, что Красногорский госпиталь ближе всего от Шереметьево. До Бурденко, далековато.

Странности начались еще на въезде. За рубль меня без звука пропустил на территорию пьяненький дед. Возлевхода в главный корпус не наблюдалось никакого оживления. Еще за рубль вахтер на входе подсказал, как попасть в операционный блок. Если с ранением, то вам туда, вы не сомневайтесь.

И что это? Покушение на крупного функционера, а вокруг тишина. Ни тебе ментов, деловито бродящих вокруг с сильно занятым лицом. Ни милицейских Волг начальства, прибывшего показать что дело в надежных руках. Ни знаменитого Мерседеса- микроавтобуса Генпрокуратуры, сурово надзирающего за суетой. Какие то люди, по виду- посетители и персонал. И спокойствие.

В пустой и стерильной рекреации стояли трое. Оля, Светлана Анатольевна, и, чуть в стороне, капитан Кондрашов. Мелькнула мысль, что я не видел их машины. Но потом Ольга уткнулась мне в плечо и отчаянно разревелась. Кивнул её маме, и Кондрашову.

— Ну, тише, тише. Нос уже совсем красный. — Прижал её к себе, и принялся гладить по голове. — что сейчас ждем?

— У Володи два ранения. В плечо, и в спину. Операция началась полтора часа назад. — безжизненно сказала Светлана Анатольевна.

— Присесть здесь негде?

— Нас хотели вниз выгнать, в холл. Спасибо Коле. Отстали.

— Знаете, давайте я что ни будь придумаю. Что же вам, так и стоять здесь? Николай Германович, пойдем, поможешь.

Мы с Кондрашовым вышли на лестницу и спустились на площадку между этажами. Я достал сигареты, протянул капитану. Тот мотнул головой.

— Рассказывай, Николай Германович, что случилось. И что происходит.

Он долго стоял глядя под ноги. Я почти докурил сигарету. Потом, видимо на что то решившись, начал говорить.