По своим следам

В Мединского стреляли в Шереметьево 2. На выходе, перед посадкой в машину. Из оружия с глушителем. Потому что Кондрашов только увидел, как его развернуло, и швырнуло на него. И лишь потом сообразил, что это нападение. Не мешкая, затолкал охраняемого в машину и уехали с места нападения. Принял решение ехать в ближайший госпиталь. Здесь, пользуясь полномочиями, запретил регистрировать ранение и имя раненого.

— Ты позвонил начальству?

— Они приказали действовать по обстановке.

— Я правильно понял? Почти министра по статусу, расстреляли на режимном объекте. После этого охране приказали выкручиваться самостоятельно. Все правильно?

Он катнул желваками и отвернулся.

— Еще вопрос. Не углубляясь в секретность и имена. Ты звонил — милицейскому начальству?

Капитан достал сигарету и закурил.

— Нет. — потом долго молчал. — я позвонил Ивашко. Кручины нет на связи.

Херашеньки. Сдержался, чтоб не начать матерится долго и протяжно. Заместитель Генерального Секретаря ЦК КПСС.

— И он тебя послал!

Достал еще сигарету и начал вспоминать. Я плохо помню, но Ивашко не было в составе ГКЧП. Он, как опытный чиновник, на время событий заболел. Да и сейчас, он, по сути, сделал вид, что не причем. По любому, ждет как ситуация разрулится. А огласка не нужна никому. Это же какой вой поднимется, если хоть что то из этой истории всплывет в прессе! Нет, если бы покушение было успешным, то скорее всего историю бы замяли. Криминал, разборки. Имена бы изменили для прессы. А сейчас всем неприятно как минимум. И ответственные товарищи заняли отстраненную позицию. Ждут, чем дело кончится. Ну, просто охуеть!

И между этих, бля, титанов — две женщины, что мне не безразличны. И раненый, раз уж он не безразличен этим женщинам. И что же будем делать?

— Давай, Николай Германович, иди к ним, скажи я сейчас приду.

Спустился этажом ниже. Уже нормальный госпитальный этаж. Палаты, дежурная медсестра, два медбрата. Сунул денег, и отправил в рекреацию перед операционной четыре стула. Не ссым, мужики, если на вас наедут, валим все на меня. Потом уболтал медсестру сделать кофе.

Хирург появился через три часа.

— Операция прошла успешно. Угрозы жизни нет. Собрали ключицу. Достали пулю из спины. Есть подозрение на травму позвоночника. Но будем наблюдать. Пациент в сознании, можно будет поговорить. Вы из милиции? — обратился он к нам с Кондрашовым- вот.

Протянул нам пластиковый стаканчик с пулей. Хрень какая то. Обычная свинцовая пуля. Я не спец, но это явно не оружие крутых спецназеров и профессионалов. Да и стрельба — так себе. Хотя, выход из Щеремы- на нижнем ярусе. Там все время толпа, и движение. Стреляли почти наверняка со стоянки напротив входа. Больше не откуда. Тут уж удивишься что вообще попал. Первым выстрелом цель то ли развернуло, то ли он сам проворачивался. А второй пришелся в спину. Дальше стрелок не стал рисковать. Но разрывные то пули могли надыбать? Странно это все.

Уже без моего вмешательства капитан вызвал старшую медсестру, показав ксиву, и распорядился выделить подобающую члену ЦК палату. Извольте, отдельный двухкомнатный апартамент на пятом этаже в крыле с еще тремя такими же номерами.

Когда привезли Мединского, я стоял у стеночки в коридоре. Он зацепил по мне глазами, но тут налетели женщины и вслед за ним исчезли в палате. Рядом стоял Кондрашов.

— Ты что, так и будешь здесь все время? — спросил его. — остальные то где?

— Формально мы охрана объекта — неохотно пояснил он. — суточный пост у дома. Но раз такая история, могут туда нагрянуть. Так что пара там. Напарник поехал машину заправлять.

— То есть подменить тебя некем- канстатировал я. — прекрасно!

— На тебя можно рассчитывать? — спросил он.

— Нужно. Но я тут кое что придумал…

Я не успел закончить, вышла сестра и медбрат, что привезли пациента. За ними показалась Светлана Анатольевна.

— Андрей, он хочет тебя видеть.

Прошел в палату. Возле кровати сидела Ольга, держала отца за руку. Не плакала, слава богу.

— Ольга, мне нужно с ним поговорить.

Мединская шмыгнула носом, встала:

— Недолго!

Я закрыл за ней дверь и оперся спиной о косяк.

— Подойди ближе.

— Сурово сказать слабеющим голосом «береги её», вы можете и так. Только вы не умрете. Врач считает что обойдется.

— Подойди, блять. Мне больно говорить.

Эка ему припекло! Сел возле кровати.

— Не перебивай, запоминай. — продиктовал пятнадцать цифр. — запомнил? Повтори!

Повторил.

— Первые три цифры- номер ящика. Двенадцать цифр- пароль доступа в депозитарий. Там документы. Цюрих. Банк Ран и Бодмер, Тальштрассе пятнадцать. Запомнил?

— Запомнил. Не поясните?

— На прошлой неделе Ивашко распорядился передать человеку Шенина управление инвестиционным фондом. Вчера я этому человеку подписал передачу у юриста в Берне. — он помолчал- К тебе обратятся от меня в течение месяца, не пугайся. Если нет, пойдешь в Цюрихе с этими документами на Гартенштрассе три. К нотариусу. Он предупреждён и человеку, что придёт с документами, все оформит, и введет в курс дела. Все понял?

— Ну и зачем вы мне это говорите?