По тонкому льду

– Когда имеешь дело с математикой, важно заключить соглашение с самим собой, – философски заметила она.

– Куда вы направитесь потом?

Она только улыбнулась в ответ.

– Давайте, облегчите душу, – продолжал я. – Мне ничего не стоит подойти к телефону и позвонить в полицию. У меня на руках все козыри, и я должен это знать.

– Хотите испортить мне жизнь?

– Если бы я хотел испортить вам жизнь, то давным-давно сделал бы это.

– Я полечу в Солт-Лейк-Сити. Там живет моя дочь.

– Она замужем?

– Вдова.

– Дети есть?

– Нет. Она держит там маленькое заведение. Для меня в ее доме всегда найдется местечко.

– Вы даете ей деньги?

– В этом нет необходимости. У нее хорошая работа. Я у нее ничего не прошу, и она не задает ненужных вопросов.

– Она ни о чем не догадывается?

– Знаете, – рассмеялась миссис Честер, – порой она посматривает на меня с подозрением. Держу пари, что она принимает меня за гулящую, считает, наверное, что я веду аморальный образ жизни.

– Но она не подозревает, чем в действительности вы зарабатываете себе на жизнь?

Миссис Честер отрицательно покачала головой.

– Дайте мне адрес вашей дочери.

Она взяла листок бумаги и написала на нем адрес.

– Как зовут вашу дочь?

– Эйлин Адамс.

– У нее есть телефон?

– Есть. Вам нужен номер?

– Запишите на память, – попросил я.

– Отдаю себя в ваши руки, – сказала она.

– А что еще вам остается делать, – сдержанно заметил я. – Не забывайте: один звонок куда следует…

– Вы собираетесь это сделать?

– Не знаю.

Она задумчиво посмотрела на меня:

– Меня не проведешь. Я знаю, за чем вы гоняетесь. Вы почуяли деньги, и вам не терпится наложить на них лапу. Работая на пару, мы получили бы в два раза больше и могли бы разделить барыши.

– Как по-вашему, на кой мне сдался ваш адрес?

– Ну чтобы… черт, да не знаю я.

– Возможно, чтобы работать на пару?

– Дональд, – она просияла, – хороший мальчик. Потрясающе толковый мальчик. Как только вы вошли в мой дом со своими дурацкими журналами, я поняла – вы отличный парень, черт побери!

– Ладно, хватит об этом. Держите связь с дочерью, так чтобы я мог вас найти в любой момент. Только запомните одно: это никакая не сделка. Просто я хочу довести до конца расследование этой махинации.

– Какой махинации?

– С поддельным дорожным происшествием.

– Здесь и расследовать нечего, – удивилась она. – Вы и так все знаете.

– Хотел бы так думать, – со вздохом произнес я. – Как сегодня сработали ваши десять процентов?

– Дональд, – снова просияла она, – я приумножила свой капитал. Сейчас у меня пятнадцать тысяч.

– И вы наварили все это на игровых автоматах?

– О боже, нет, конечно. Я поступаю так: сажусь за рулетку, а когда удача идет на убыль, обналичиваю все фишки и переключаюсь на автоматы. Если и с ними мне не везет, я выжидаю день, после чего процедура повторяется снова, только теперь я уже начинаю с автоматов. Сегодня у меня три раза был выигрыш, и я почувствовала, что удача на моей стороне. И тогда я опять пошла играть в рулетку.

Невозможно выработать четкую математическую систему, которая позволила бы постоянно выигрывать в этом механизированном рэкете, но можно выработать ритмическую систему выигрыша, когда везет, и проигрыша, когда не везет. Поверь, такая система работает. Лас-Вегас не сумел выкачать из меня денежки.

– Что вы сделаете с деньгами? – спросил я. – Положите в банк?

– В какой-нибудь, – улыбнулась она. – Вы можете сколько угодно давить на меня, но я вам об этом ничего не скажу.

– И не надо, – успокоил я ее. – Желаю вам удачи здесь, в Лас-Вегасе. Смотрите не разоритесь. Полиция не может проведать о вашем укромном местечке в Солт-Лейк-Сити?

– У них нет ни малейшего шанса. Добираясь туда, я три раза пересаживаюсь с самолета на самолет, меняю два автобуса и пять раз указываю новую фамилию.

– Тогда отправляйтесь туда без промедления, – посоветовал я, поднимаясь и подходя к двери. – Нанять вам такси до аэропорта?

– Не сегодня, – сказала она. – Фортуна как будто благоволит ко мне. Меня трудно будет найти.

– О’кей. За такси я заплачу. Удачи!

Я вернулся к машине и поехал в аэропорт.

Глава 10

Я отправился в китайский ресторан, предварительно убедившись, что он не подделка. Ресторан держал старый китаец с испещренным морщинами лицом и маленькими сверкающими глазками.

Я подошел к стойке и тихо сказал:

– Хох шах каи мах?

На китайском языке эта фраза означает буквально следующее: «Все ли хорошо в мире?»

Хозяин заведения просматривал свои бухгалтерские записи и механически ответил:

– Хох шах каи.

Поскольку в китайском интонация, с которой произносится то или иное слово или предложение, имеет массу оттенков, китайцы в конце предложения ставят «шах». Ответив мне, мой собеседник заверил меня, что в мире все хорошо.

Внезапно он оторвался от своей бухгалтерии и, осознав, что я не китаец, спросил, почти не отделяя слова друг от друга:

– Вы говорите по-китайски?

– Самую малость. Дик ком дох. У меня много друзей-китайцев. Я хочу написать письмо одному такому другу. Мне требуется красная бумага и большой красный конверт. У вас найдется один? – спросил я, выкладывая на прилавок доллар.

– Что за письмо?