По тонкому льду

фронта. Приказ был короток и предельно ясен: поднять

на воздух армейские склады боеприпасов противника.

Все мы пошли добровольно. Не скрою: идя на такое

дело, все отдавали себе отчет, что эта «экскурсия» в

тыл врага может стать для нас первой и последней. Для

шестерых из нас она и оказалась последней. Приказ мы

выполнили. Это было двадцать четвертого. Вернулись

двое: я и радист, совсем молодой паренек и большой

счастливец. Смерть его даже не коснулась. А благодаря

радисту остался жить и я. Короче говоря, я сделал все, что должен был сделать.

Меня царапнуло в двух местах. И контузило. Скажу не

таясь: оробел я. Оробел, когда почувствовал, как по ка-

пельке уходит из меня кровь, как угасают силы, как все

труднее становится шагать и держать свое тело на

лыжах, когда руку, свою руку, я уже не мог сжать в ку-

лак. «Вот он и конец», – подумал я. А потом померк свет.

По-настоящему померк. Стоял день, но перед глазами бы-

ла ночь. Контузия вызвала временную потерю зрения. Я

подчеркиваю: временную. И ты не хныкай. Затронут ка-

кой-то нерв. Не такой уж и важный, но все же...

Я могу, конечно, поплакаться, пожалеть себя, разжа-

лобить тебя, но к чему все это? Теперь я чувствую себя

бодро, а тогда.. не особенно. Врача я спросил: «У вас

есть сердце?» Он, шутник такой, ответил, что сердце у

него должно быть, но на всякий случай он проверит. Я

попросил его (дурак этакий!) одолжить мне на одну ми-

нуту пистолет. Я люблю оружие и объяснил, что хочу по-

гладить холодную сталь. Ну, не идиот ли? Он ответил:

«Потерпите две недели. Только две». – «Почему?» Врач

потянул меня за нос и сказал: «Если вы не прозреете к

этому времени, я принесу вам не один, а сразу два писто-

лета. Так вернее. С двух сторон, в оба виска. Пиф-паф – и

деньги на бочку! Согласны?» Что мне было ответить?

Конечно: «Согласен». Врач заверил, что я получу возмож-

ность вновь зрительно обрести тот мир, в котором сей-

час существую и в котором живете вы – ты, Лидия, Ок-

сана, Варя.

Вообще-то говоря, не особенно приятно лежать и не

отличать день от ночи.

Скорее пиши! Обязательно и подробно напиши, как и

чем завершилась филинская история. Анекдотов я здесь в

госпитале нахватался – уйма! Настроение у меня, как ви-

дишь, далеко не похоронное. Целуй Лидию и Максима.

Привет от слепого зрячим: Кочергину, Фомичеву, Хобо-

тову, Оксане, Варе и всем, кто не забыл о моем суще-

ствовании. Обнимаю. Твой Дмитрий. 27 декабря. Ленин-

град».

Я, как был в одежде, тяжело опустился, в кресло у стола. Бедный Димка! Как не повезло ему! И он еще шутит, как всегда. «Настроение далеко не похоронное»... «От слепого зрячим»...