По тонкому льду (ЛП)

— Возможно, но дело скорее в том, с кем я, а не где я, — я повернулась и нашла его губы, наслаждаясь лёгким скольжением наших губ в поцелуе.

— Забавно. Я тоже раньше считал, что место важнее компании. До встречи с тобой. Мама с отцом всегда говорили, что… что однажды я покину Харлин Фоллс ради большой любви. А теперь, когда я нашёл её, нашёл тебя, я понял, что они были правы. Я хочу тебя, Камилла. И не важно, что происходит за пределами этого.

Его слова грели мою душу и разжигали любовь, которая оставалась непробуждённой всю мою жизнь.

— Никогда не верила, что после смерти родителей моё сердце снова сможет чувствовать. Но ты… ты вернул меня к жизни, Нейт. Не знаю, как благодарить тебя или как выразить мою благодарность словами.

Натан взял меня за подбородок, и лошадь остановилась на месте, как только мы отдались поцелую, от которого немеют кончики пальцев и улыбается сердце. Вот что такое настоящая любовь, и в глубине души я знала, что родители гордились бы тем, что я нашла мужчину, который обращался со мной так, как это делал Натан.

Лошадь заржала, и мы перестали целоваться, смеясь.

Нейт провёл рукой по моей спине:

— Видимо, нам стоит вернуться, хватит с неё шоу.

Желудок свело, пульс подскочил, когда Натан снова сунул руку мне под куртку. Он коснулся моей кожи, поглаживая меня в месте чуть выше джинсов. Кровь прилила к голове, я инстинктивно подалась бёдрами назад, чувствуя не что иное, как его возбуждающийся член. Нейт слегка махнул поводьями, и лошадь повернула к ранчо медленными шагами по указке Натана.

— Чувствуешь, как седло движется между твоими бёдрами? — прошептал он мне на ухо, его грязные слова выбивали меня из колеи.

— Да-а-а… — прошипела я.

— Чувствуешь, как кровь приливает к моей самой любимой части твоего тела? К тому крошечному, розовому бутону? — я ощущала его дыхание на своей шее, дрожа от вожделения. Что бы он ни спросил, мой ответ всегда был «да». До тех пор, пока я была в состоянии говорить. К тому времени, как мы вернулись на ранчо, я представляла собой жалкое зрелище у ног Натана, ему пришлось благодарить инструкторов за нас обоих, так как я была не в состоянии сделать даже это. Если бы он подул на меня в тот момент, вполне возможно, что я бы кончила.

Он никогда так со мной не разговаривал, не в грубой манере, но с жаром и страстью в каждом слове. Я была удивлена, как сильно на меня это повлияло.

Натан усадил меня в машину, касаясь кистей моих рук в местах пульса, как он всегда делал, тем самым добивая меня. Он понимал, что делал, и у него это отлично получалось. Мне оставалось лишь нетерпеливо сидеть в машине, пока мы съезжали с гравийной дорожки на единственную «трассу», ведущую к Харлин Фоллс. Мне не терпелось попасть домой к моему любимому, и, судя по тому, как он давил на педаль газа, ему тоже.

Примерно в середине пути зазвонил мой телефон. Я практически забыла о нём с тех пор, как Сэмюэль заменил мне его неделю назад. Он упрекнул меня за то, что я не сообщила ему о записках раньше, и сказал, что было весьма опасно пользоваться тем же телефоном, на который преследователь слал мне письма с угрозами. Поэтому он выбросил старый телефон и вручил мне этот новый «iPhone», который я пока толком не освоила. За исключением Клинтона, с кем ещё мне было по нему общаться?

Я достала телефон, удивляясь, что он вообще зазвонил, возможно, нужно было обновить настройки или что-то ещё. Но когда я достала его и открыла уведомления, то поняла, что настройки были ни при чём.

Мне пришло электронное письмо. От частного отправителя.

Я прочитала это сообщение, впадая в смятение и страх. Я не могла сказать Натану, это было очевидно. В конечном итоге он пострадает или, что ещё хуже… умрёт. Я должна была сделать вид, что всё было в порядке, но в эти тяжёлые для меня времена, прожитые в страхе, я не была уверена, что справлюсь.

— Всё хорошо? — лицо Натана выражало беспокойство.

Я вернула девушку из прошлого и надела маску Ледовой принцессы, по крайней мере, старалась вести себя именно так.

— Всё отлично, просто…

— Просто что?

Мне пришлось солгать. Неожиданно мне пришло в голову нечто, о чём я давно позабыла.

— Завтра день рождения моего отца.

Натан глянул на меня, затем снова сосредоточился на дороге:

— Правда? Завтра же Пасха.

Об этом я тоже забыла. Даже смешно, как мало значат праздники и традиции, когда у тебя нет семьи.

— Нередко его день рождения выпадал на день Пасхи. Мама обычно дарила ему одного из этих больших шоколадных зайцев. Я имею в виду реально большого зайца, в полный рост. Отец откусывал ухо, затем ломал его пополам, чтобы достать подарок.

Забавно и даже немного грустно, как иногда всплывают воспоминания.

— Звучит уморительно. Хочешь заняться чем-то в этот день? Жаль, что ты не сказала мне об этом раньше, — Натан положил ладонь мне на бедро.

А я бы хотела никогда тебя не отпускать. Сквозь зубы и скрепя сердце, я солгала:

— Не уверена, мне надо подумать.