По тропам Срединной Азии

При достижении нашего лагеря солдаты снова салютовали своему генералу, который произвел общий осмотр лагеря. Наши палатки привлекли его внимание, и он спросил, можем ли мы продать некоторые из них. После краткого пребывания генерал возвратился в свой лагерь и предложил передвинуться ближе для облегчения переговоров. Ранним утром следующего дня мы переместились и установили палатки в пределах четверти мили от тибетского лагеря. В полдень мы снова нанесли визит генералу. Верховный комиссар уверил нас, что через два дня мы сможем идти дальше и что задержка была временной, чтобы дать гражданским властям время подготовить все по нашему маршруту. Генерал снова говорил о докторе Филчнере и его работе. Профессор Рерих указал, что Чу-на-кхе было очень неподходящее место для длительного пребывания. Генерал ответил, что великие люди Запада имели те же самые удивительные возможности, как и великие инкарнированные ламы Тибета, и были способны выдержать огромные затруднения и что он уверен, что ничего не случится с нами. Генерал добавил, что он не желал бы, чтобы такие видные люди, как профессор Рерих, были задерживаемы, и что он постарается экспедицию отправить во-время. Он приказал своему духовому оркестру играть ежедневно в нашем лагере. Вечером генерал и его помощники нанесли нам еще визит и исследовали багаж. «Багаж больших людей должен быть осмотрен чиновниками самого высокого разряда, — изрек генерал, — именно поэтому я прибыл сегодня». Всё было проверено, и все наше оружие было тщательно осмотрено. Длинное сообщение составлялось и посылалось сразу Его Святейшеству Далай ламе, который желал узнать о нас. Вечером оркестр снова играл для нас, оглушив напоследок

Следующим утром генерал развлекал нас завтраком из китайских и тибетских блюд. Несмотря на очевидную любезность и дружественность чиновников, мы могли заметить определенный холод в отношениях. Генерал информировал нас, что гражданские власти Нагчу категорически отказались позволить нам пройти, и что мы должны ждать официального ответа, или ка-лен, от Лхасы. Он пытался убедить кхан-по из Нагчу разрешить нам пройти, но кханпо и его коллега были очень упрямые люди и отказалась слушать его. Генерал должен возвратиться в Бьи-ру гомпа, в свою зимнюю штаб-квартиру, но его представитель останется с нами до получения разрешения и будет проявлять внимание ко всем нашим нуждам. Мы упомянули что мы имеем тибетские паспорта, но Его Превосходительство отметил, что тибетский представитель в Урге был только частным лицом без каого-либо положения чиновника и что он жил там по частным причинам

Генерал вызвал всех местных старшин к своей палатке и сделал расплывчатое внушение, чтобы они старались служить нам и снабжать всем необходимым. Был оставлен пост милиции в нашем лагере, чтобы защитить нас и багаж от грабителей и местного населения Было невозможно обсуждать дальше с генералом, не склонным прислушиваться ко всем нашим протестам. Нам пришлось возвратиться в лагерь и ждать ответа из Лхасы, который предполагался через четырнадцать дней

Артиллерийский салют из восьми орудий уведомил местных жителей, что верховный комиссар оставил свой лагерь Великолепный кортеж чиновников и вассалов в ярких костюмах вихрем прошел через лагерь, а мы остались одни стоять перед серьезной тибетской зимой.

XV В ВОРОТАХ ТИБЕТА. ЗАДЕРЖКА В ЧУ-НА-КХЕ И ОПАСНОСТЬ ДЛЯ КАРАВАНА

Генерал отбыл, и большой лагерь опустел. Большинство хорпов, состоявших в свите верховного комиссара, возвратились к своим пастбищам. Только вожди пяти племен Хора и майор Со-нам Топ-джьел с отрядом солдат остался в лагере, чтобы заниматься нами и следить за нашими передвижениями Охрана милиции была размещена в лагере, но служащим и караванным запрещали говорить с незнакомцами. Милиционеры, растрепанные люди в грязных шубах из овчины, сидели довольно далеко от палаток и наблюдали за каждым нашим движением. Начальник, отвечающий за пост милиции, был приятным человеком с хорошими манерами и делал все возможное, чтобы помочь нам. Он имел южно-европейскую внешность, орлиный нос, длинные прямые волосы, носил одежду из лилового пуру и прелестную серебряную шкатулку. По его словам, северная тибетская граница была закрыта с прошлого года.

Маршрут от Нагчу до Лхасы строго охранялся военными постами, которые останавливали и обыскивали безобидных паломников из Монголии и с китайской границы, и только цайдамским монголам разрешалось проходить относительно свободно. Страна была взволнована слухами, что Таши лама приближался с огромным множеством монгольских и китайских войск.